И все-таки вместе!
Шрифт:
Джулия отрешенно улыбнулась, будто представляя все это. «Да, — подумал Алек, — ей нравится это место, она видит себя здесь». Алек тоже отлично представлял Джулию в этом доме. С детьми. Они вчетвером под одной крышей.
У Алека никогда его не было, но он сразу его узнал. Настоящий дом.
На смену восторгу пришел страх. По коже Алека пробежал холодок. Безусловно, канатоходцу, впервые в жизни идущему над пропастью без страховки, можно простить легкое беспокойство. Джулия посмотрела на него и улыбнулась. Они обменялись взглядами.
Остальные двадцать минут осмотра были простой формальностью. Разумом и сердцем Алек чувствовал, что это его дом. Теперь осталось только сделать своими Джулию и детей.
— О, Алек, я так рада за тебя, — сияя произнесла Джулия, усевшись в машину и пристегнув ремень безопасности. — Этот дом просто идеален.
Алек хотел этот дом, хотел снова ощутить то божественное чувство, которое он испытал, находясь внутри этого дома рядом с Джулией.
— Да, замечательное место. — Алек улыбнулся и победоносно постучал запястьями по рулю. — Настоящий дом.
Их взгляды встретились. Эмоции зашкаливали. Все препятствия, стоящие на пути, рухнули под действием неведомой, мощной силы.
— Давай отпразднуем, — предложила Джулия тихим голосом. — У меня дома. Ты можешь остаться, если захочешь. Утром вместе поедем к тебе на работу, и я заберу свою машину.
Целая ночь. С ее стороны большой шаг, но внезапно Алеку этого показалось мало. Именно сейчас, когда он нашел свой дом. Все вдруг встало на свои места. Как только это не пришло ему в голову раньше? Они созданы друг для друга.
Теперь он это осознал.
Алек откашлялся:
— Мы совсем недалеко от дома твоих родителей. Почему бы нам не заехать и не навестить Колина по дороге в город?
Предложение было встречено гробовым молчанием. Наконец Джулия произнесла:
— Это не очень удачная идея. Ему сейчас весело, а если он увидит меня, то начнет проситься домой.
Алек кивнул и попытался изобразить безразличие, хотя на душе у него скребли кошки. Нож, занесенный над его сердцем, безжалостно вонзили, вызвав пронзительную боль. Рана была смертельной. Но даже при таком раскладе он задумался над разными вариантами поведения.
Он мог и дальше продолжать притворяться, что между ними все хорошо и его все устраивает. При таком варианте развития событий их роман продлится еще пару недель. Затем они расстанутся и будут вспоминать друг о друге со сладкой горечью. Или только с горечью. Алек еще ни разу в жизни не влюблялся.
Другой вариант — он мог навешать Джулии такой же лапши на уши, как и она ему, соврав об истинной причине того, почему не хочет навестить Колина. Забавно, как легко далась бы ему такая ложь в прошлом. Все дело в том, что он ни разу не был так заинтересован, так привязан к кому-либо, и, когда прежние романы подходили к логическому завершению, расставание не вызывало никаких эмоций.
«Скажи, что ты ее любишь», —
Дом-то он, в конце концов, нашел, но не совсем понял принципы его организации. Алек подозревал, что ему предстоит многому научиться, а Джулию, терпеливо объяснявшую элементарные вещи, никто не мог обвинить в желании оградить своих детей от общения с таким человеком. Она не обязана предоставлять своих детей в качестве подопытных кроликов.
Сорок минут спустя, подъезжая к дому Джулии, Алек принял окончательное решение. Он проехал мимо парковочного места, остановился в зоне высадки пассажиров у дома Джулии напротив парадного входа. Алек отъехал на стоянку, но мотор выключать не стал.
— Ты не поднимешься? — тихо спросила Джулия.
— Нет. Твою машину доставят завтра утром. Я сделаю распоряжение, как только приеду на работу. — Алек, как мог, пытался отвлечься от неприятного разговора, уделяя особое внимание деталям.
Джулия кивнула.
— Мы ведь говорим не только про сегодняшний вечер, я правильно поняла?
Алек не выдержал. Гнев, вызванный неудержимой болью, заставил его выпалить:
— Какая разница? Все равно ты меня зовешь, только когда твоих детей нет дома. А это, давай будем реалистами, случается крайне редко.
— Но это мои дети!
Алек взял себя в руки, пытаясь рассуждать логично.
— Я знаю. Я восхищаюсь твоей заботливостью, тем, как сильно ты их любишь. О такой матери можно только мечтать, и я не хочу, чтобы ты меняла свое отношение к детям из-за меня. — Гнев сменился грустью. — Но ты ведешь двойную жизнь, Джулия. И я занимаю только одну ее часть.
Она не стала возражать.
— Я думала, так будет лучше.
Алек не хотел задавать этот вопрос, но душа его, охваченная леденящей душу тоской, требовала правды.
— А сейчас? Сейчас ты тоже так считаешь?
В повисшей тишине Алек считал удары своего сердца. Всего четырнадцать. Каждый последующий удар в два раза больнее предыдущего.
— Да. Мне очень жаль. — Джулия разглядывала свои собранные в замок лежащие на коленях пальцы. По ее щеке катилась слеза. — Я не хотела тебя обидеть.
Было уже поздно. Алек обиделся.
— А я не хотел влюбляться в тебя, — выпалил он.
Услышав это, Джулия резко подняла голову и посмотрела на Алека. На ее Лице отразилась паника. Он надеялся увидеть радость от победы.
— Алек… — начала она.
Он покачал головой.
— Это мои проблемы.
— Я не думала, что все так закончится, — с грустью произнесла Джулия.
На самом же деле она предвидела такой поворот событий.
Алек не мог винить ее. Разве это не было очевидным с самого начала?