И всяческая суета
Шрифт:
В Большом доме на Лужайке, ознакомившись с публикацией, нимало не удивились, но поняли, что процесс вступает в очередную фазу и, возможно, следует уже приступать к более активным действиям. Поэтому работники, которые могли иметь к этому отношение, собрались вместе, чтобы выработать план действий.
– Потому что высшему руководству в самое ближайшее время неизбежно понадобятся самые подробные данные, – пояснило должностное лицо, возглавившее совещание. – А также наша оценка и хотя бы элементарные прогнозы.
– Работа ведется, – доложил один из сотрудников рангом пониже. – Кодовое название – «Остров Пасхи».
– Почему Пасхи? – поинтересовалось начальство.
– По аналогии. Пасха – праздник воскрешения из мертвых.
– Остроумно. Что же там?
– Наш работник внедрился. Информирует, что воскрешение или восстановление людей действительно происходит. На чисто научной основе, без каких-либо мистических или религиозных обрядов и тому подобного. Заказы на восстановление принимаются официально, оплата производится открыто, бухгалтерия ведется, злоупотребления не установлены.
– Связи с иностранцами?
– По производственной линии не установлено. По экономической – нащупываются возможности создания совместного предприятия, но пока безрезультатно.
– Как ведут себя люди? Их ориентация, активность?
– Автор методики некоторое время был связан с секретной работой, имел допуск, за рубеж не выезжал, переписки не ведет, политически инертен, с иностранцами не общается...
– Зачем русскому человеку с ними общаться, – заметил один из участников.
– Нет, – сказал докладывавший, – по национальности он немец, по отцу. Отец в начале войны подвергался перемещениям, согласно указу.
– Вы говорите, с иностранцами не общается, – проговорило главное лицо. – А он сам иностранец.
– Ну, почему же... – усомнился было докладчик.
– Все равно иностранец, – твердо сказало лицо. – Надо помнить. Контингентом восстанавливаемых интересовались?
– Располагаем полным списком со всеми данными. Какой-либо четкой системы отбора не установлено. Отмечено, что с большинством восстанавливаемых Землянин при их жизни контактов не имел. За исключением своей матери. Не замечено какого-то предпочтения ни по линии профессии, ни по национальной, ни по местам рождения, проживания, работы, ни по партийной принадлежности...
– Немцев много восстановил?
– Немцев пока нет.
– Так. А евреи?
– Евреи есть, – признал докладывавший товарищ.
– Так, – повторило. Лицо, но уже с несколько иной интонацией. – Ну, и каковы ваши выводы: представляет ли производство на данном этапе опасность для страны, и если да, то в чем она заключается?
– Прямой опасности не выявлено, – был ответ. – Напротив, представляется возможным при определенных обстоятельствах использовать производство в интересах укрепления государственной безопасности.
– Каким же способом? – поинтересовалось Лицо.
– Ну... хотя бы путем возвращения в кадры некоторых особо ценных работников, обладавших опытом и заслугами.
– Гм, – издало Лицо. – Конечно, определенные основания считать так у нас есть. Однако надо видеть проблему во всей ее полноте. Вот вы сказали – восстанавливает евреев. Наверное, и армян тоже?
– Пока зафиксирован один, – вынужден был признать докладывавший.
– Я так и предполагал. Думаю, нет нужды говорить вам, насколько мы далеки от каких-либо расистских и тому подобных воззрений. Для нас, товарищи, все люди равны, если только они – честные советские граждане. И тем не менее, смотрите, что получается. Восстановлено некоторое количество евреев. В свете сегодняшних событий есть все основания полагать, что они в самом скором времени окажутся в Израиле. И не просто в Израиле, но на оккупированных сионистами арабских территориях. Когда о процессе восстановления станет известно в арабских странах, вообще в исламском мире, это будет воспринято как намеренная помощь Израилю путем усиления их людского контингента. Что в свою очередь приведет к осложнению наших отношений с указанным миром, а следовательно, к некоторому ослаблению безопасности нашей страны. Логично?
– Так точно, – сказал докладчик. – Логично.
– Вот видите. А вы не учли.
– Этот фактор мы учитывали, – сказал докладчик. – Но мы исходили из другой трактовки. А именно: приток советских иммигрантов в Израиль вызывает множество сложностей с их размещением и трудоустройством, приводит к недовольству населения, ослабляет позиции правительства, нарушает экономический баланс. И с этой точки зрения некоторое увеличение числа выезжающих...
– Да ну бросьте, – не согласился начальствующий. – Сложности, недовольства... Что они – не выкрутятся, по-вашему?
Присутствующие, видимо, в глубине души полагали, что хитроумные израильтяне выкрутятся. Во всяком случае, спорить с Лицом никто не стал.
– Ну, что же, – после краткой паузы сказал еще один участник. – Значит, надо производство прекратить. Дело небольшое.
Дело было, действительно, небольшим, и выбрать методику тоже труда не составило бы. Однако высказанное мнение открытой поддержки не получило.
– Не будем хлебать горячего до слез, – сказало Лицо наставительно. – Подождем, – и он на короткий миг поднял взгляд – не то, чтобы к потолку, но все же чуть выше горизонтали. – Но глаз не спускать. Сейчас подготовьте мне справку на страничку. На этом пока все. Вопросы?
– Разрешите? – вдруг, нарушая этикет, в обгон старших поднялся молодой работник, совсем недавно появившийся на Лужайке. – А может быть... Мне кажется, тут есть способ сделать очень удачный политический ход. Произвести полную и мгновенную реабилитацию наших Органов. Ведь в чем только нас не обвиняют. И в самом деле, в давние времена...
– Это известно, известно, – сказало Лицо. – И осуждено. И мы с вами делаем все, чтобы народ понял, что на самом деле наши Органы – вовсе не то, что о них болтают, но наоборот, совсем даже наоборот.
– Да конечно же! – подхватил молодой. – Вот я и предлагаю: использовать эту самую лавочку, чтобы воскресить всех, кто в былые времена сделался, так сказать, жертвой... так сказать, событий. Кто по ОСО, и тому подобное. Вот такую операцию осуществить. С широкой оглаской. Подчеркивая, что это – наша операция. Представляете, какая волна общественного мнения во всем мире...
Его слушали молча, прощая ему неуместную горячность за то, что он только-только как пришел в Органы с комсомольской работы. Путь вообще-то нормальный, но молодому человеку, как правило, требуется, некоторое время, чтобы войти в курс, а поначалу почти все они от большого желания и энтузиазма перехлестывают. Когда он умолк, остальные немного помолчали, потом один покашлял, другой, третий – этакая вроде бы перекличка произошла. А затем Лицо сказало: