И залпы башенных орудий...
Шрифт:
— Мне нечего добавить к увиденному вами, — строго проговорил Вайнштейн. — Земле грозит страшная опасность, и наш долг — встать в строй ее защитников! Вы уж простите за высокий штиль — «долг», «строй»… Просто… Мы не герои и на подвиги не рвемся. Мы — живые люди и боимся смерти, но что, же делать?! Себумы не оставили нам выбора — или мы победим их, или они истребят нас! Всех, до единого! Какой уж тут выбор… Вот мы с Виктором Середой и бросились бить в колокола, поднимать человечество! Признаюсь честно — я почти не верю, что у нас это получится, но хоть совесть будет чиста. Я сделал
Курсанты молчали. Потом поднялся седой звездолетчик с серыми пятнами ожогов на лице и забасил:
— А чего тут решать? — он обернулся, оглядел аудиторию и сказал: — Все выходим! Кто домой — привет родным! Кто на войну — собираемся в спортзале штурманского факультета!
Курсанты оживились, задвигались, повалили в коридор. Вдруг оттуда донесся крик:
— Тут ПНОИ! Мы их задержим!
За дверью заблистали голубые вспышки парализаторов, крики умножились, поднявшись на пару октав. Клод подскочила к растерянному Вайнштейну, ухватила его за руку и потащила за собой в подсобку.
— Бегите! — крикнул седой. — Мы вас прикроем!
Задвинув двери, Клод метнулась к окну и подняла раму.
— За мной! — проронила она, спустилась на широкий карниз и пошла боком к навесу над запасным выходом. Олег Иванович поспешил повторить ее путь. Соскочив на гудящий навес, он подбежал к краю и спрыгнул вниз, на траву газона. Земля ударила весьма ощутимо, напоминая — восьмой десяток пошел!
— Скорей! — крикнула Клод и побежала к арке, в тени которой поблескивал глайдер, похожий на гладкую, обкатанную гальку. — Садитесь!
Вайнштейн молча сел. Клод плюхнулась на место водителя и включила двигатель. Глайдер скользнул над землей, поднимаясь вверх и одновременно разворачиваясь. Краем глаза Олег Иванович углядел горбатую черную машину ПНОИ, толпу курсантов, сцепившихся с «чернецами», — люди падали, поднимались, отходили и снова бросались в драку.
— И куда мы? — поинтересовался профессор.
— В степь! — сказала Клод. — Мой брат работает дежурным пастухом на ферме! Спрячемся пока у него!
Глайдер пулей летел над лесами и перелесками, речки так и мелькали под ним, а поселки и города проплывали вдали. Вскоре внизу потянулась степь. Иногда ковыльные волны сменялись громадными зелеными квадратами пастбищ.
Тонкой риской на горизонте показалась наблюдательная башня скотоводов.
— Прилетели! — сказала Клод. — Здесь мой братик работает!
Глайдер быстро одолел последние километры, облетел рабочее место «братика» крутом и опустился под пластмассовый навес.
Клод открыла дверцу лифта, подождала Вайнштейна и нажала кнопку. Кабина скользнула по штанге на жилой этаж и остановилась.
— Жан-Поль! — крикнула Клод, покидая лифт. — Жа-ан!
Она быстренько обежала, все комнаты и вернулась.
— Он наверху, наверное!
И по винтовой лестнице забралась еще выше, в круглую комнату с прозрачными стенами. Вдоль стены-окна тянулись пульты, а сам Жан-Поль стоял снаружи, на кольцевой площадке, окаймлявшей комнату.
— Ага, — удовлетворенно воскликнула Клод, — вот ты где!
Жан-Поль живо обернулся и помахал Клод рукой.
— Привет, Клоди! — заорал он. — Как это ты решилась меня навестить?
— Сама удивляюсь! — сказала Клод. — Знакомься: Олег Иванович!
— Здравствуйте! — расплылся в улыбке Жан-Поль.
— Сразу видно — деревня, — вздохнула Клод. — Это же сам Вайнштейн!
— Не обращайте внимания на мою сестричку, — улыбнулся Жан-Поль, — она из тех, кто шутит всерьез! Я вас сразу узнал, видел передачу с космодрома. Сейчас в прямом эфире такие ураганы… Вся Планета гудит! Люди выходят на улицы, кое-где даже комитеты создают, в ополчение записываются!
— Это хорошо! — обрадовался Вайнштейн. — Расшевелили-таки!
Он вышел на кольцевую площадку и вобрал полные лёгкие сухого, терпкого воздуха степи, пропахшего сеном и полынью. И немножко навозом — куда ж тут денешься… Специфика!
Далеко за горизонтом поднимались в небо серо-белые силуэты гигантских зданий, ажурных и легких — целая гряда этих призрачных форм охватывала степь с запада.
В паре километров к югу степь расчерчивали зеленые концентрические кольца дойных лабиринтов. Стадо как раз брело на вечернюю дойку, подгоняемое шустрыми киберпастухами, плоскими гусеничными роботами, заляпанными навозом и грязью. Серебристая сигара дирижабля высасывала через «соломинку» причальной мачты молоко из подземных холодильников.
— Крестьянствуем, — сказал Жан-Поль за его спиной.
— Хорошо тут у вас, — признался Вайнштейн, — тихо.
— В звездной войне тихих мест нет, — проговорил Жан-Поль.
Вайнштейн удивленно обернулся к нему.
— Я уже подал заявление Середе, — спокойно пояснил Жан-Поль. — Через БВИ [7] .
— Ой, какой ты молодец! — сказала Клод и кинулась обнимать брата.
— Ну, не отсиживаться же! — чуточку побравировал тот. — Ладно, хватит о страшном на ночь! Ступайте вниз, умывайтесь, а я пока соображу чего-нибудь на ужин. Да, кстати, профессор, вы бы вызвали Середу сюда, к нам! А то мотается один, не понять где. Попадется еще…
7
БВИ — Большой Всепланетный Информаторий
— Пожалуй, вы правы!
Профессор достал коммуникатор, четко произнес координаты и послал их в экстренном импульсе по сверхсекретному каналу.
Вечером, постанывая от удовольствия, Вайнштейн окунулся в кипень чистых, прохладных простыней, раскинул руки и ноги. В стену-окно пялилась Луна, по внешней акустике доносился шум ветра, сонное мычание да крики птиц. Хорошо!
С тихим шорохом в стену уползла дверь, и порог переступила Клод. Лунный свет красиво высветил каждую ложбинку на ее теле. Первым движением профессора была попытка прикрыться, но он таки переборол себя.