И.о. Кощея
Шрифт:
– А Максимилиан? – требовательно спросила Маша.
– А Макс на меня обижен – я ему никак продолжение сериала про динозавров показать не успеваю.
– А вы ему прикажите! Царь вы или не царь?!
– Аз есмь царь, – строго икнул я, и с трудом поднявшись с лавки, направился к дивану. – Вот сама иди на конюшню и договаривайся с ним.
Максимилиан, это у нас конь такой. Путь от Лысой горы до Лукошкино по всем местным волшебным дорогам, одолевает за два-три часа. Очень удобное средство передвижения, не будь Максимилиан говорящим. Все мозги вынесет за дорогу своими рассуждениями об инопланетянах, эволюции, древних цивилизациях и прочих околонаучных теориях. Фоменко на него нет.
– Ну, мсье Теодор… Кнутик уже чахнет без меня… Да и я, посмотрите… нет, вы не отворачивайтесь, а посмотрите, – Маша растянула свой кожаный жилет в стороны, – я же толстеть начала от горя!
– Машуль, потерпи пару дней, хорошо? Я что-нибудь придумаю, обещаю.
– Так же, как вы мне мешок яблок обещали? Кстати, – Маша уперла кулачки в бока, – а где мой мешок яблок?
– Я уже послал за ним, – привычно отбрехался я. – На неделе точно привезут.
Она меня уже достала этими яблоками. Еще летом я ей пообещал купить их, но до сих пор ну вот просто не получается. Не потому, что мне жалко – просто времени нет.
– А вы бы и сами, мсье Теодор, – зашла с другой стороны Маша, – съездили бы к мадмуазель Варе. Да и меня бы по пути в Лукошкино подкинули. Вы же давно с ней не виделись?
– Две недели, – вздохнул я.
– Вот видите! Мадмуазель Варя уже, наверное, все глаза вылакала, а вы тут на диване валяетесь! Да и сами вы, Теодор, очень неважно выглядите.
– А что такое? – заволновался я.
– Кровь в вас черная испорченная по жилам ходит от разлуки с любимой. Хорошей крови может быть только на пару глотков и осталось. Уж поверьте, это я вам как вампир говорю… Собирайтесь и в путь!
– Ну, какой ты вампир, Машуль, – отмахнулся я. – Вампиры вегетарианцами не бывают.
– Не бывает бывших вампиров! – парировала Маша, и уже было открыла ротик для очередного потока жалоб, густо замешанного на шантаже и угрозах, как в Канцелярию зашёл мой старый друг и соратник Калымдай.
– О, Калымдай! – обрадовался я и помахал ему рукой. Вставать с дивана категорически не хотелось. – Как раз вовремя! Столько дел накопилось, столько дел… Маша, нам с майором обсудить надо кое-что, ладно?
Маша зашипела и гордо вскинув головку, удалилась в свою комнату. Она, так же как и я, да и Михалыч, жила при Канцелярии в отдельной комнате, в которой сразу из кабинета можно было уединиться и поворчать на злого начальника, не опасаясь репрессий.
Калымдай вытянулся по швам и уже распахнул, было, рот для официального приветствия, как я перебил его, погрозив кулаком:
– И ты туда же? У деда нахватался? Завязывай, ладно?
– Ишь, скромный какой, – кивнул на меня Михалыч, протягивая Калымдаю кружку с чаем. – А ить Кощей-батюшка живо бы башку снёс, если фамильярничать с ним вздумали бы.
– Федор Васильевич, – Калымдай завис рукой над тарелкой с пирожками, выбирая повкуснее, – я ребят своих тут рядом расположил, как и договаривались. Всю роту. Будут какие-нибудь приказания?
– Пока тишина, Калымдай, – я потянул из коробки сигару и задумчиво покрутил её в пальцах. Курить не хотелось совершенно. Вот же… Раньше бегал к Кощею, выклянчивал и сигары и коньяк… Один раз повезло – выпросил сразу ящик коньяка для протирки контактов и кучу сигар, отгонять злых духов от компьютера во время ремонта, а сейчас, вот оно добро под носом лежит, а не хочется.
– Ребята мои совсем мхом поросли от безделья, – Калымдай кивком попросил деда подать блюдечко с мёдом. – Ага, спасибо, Михалыч… Так я их сейчас гонять буду, вот и думаю, а может и Аристофановых ребятишек к нам подключить? Им полезно будет.
Так… Наверное, пора вам опять немного дать объяснения, кто есть кто, а то запутаю я вас. Я могу.
Сначала Маша. Как вы поняли, она у нас вампир. А звать её вовсе не Маша, а Мирослава. Это сербское имя. Ну, красивое же, верно? А Маша требует себя называть на французский манер Марселиной, за что сразу и заработала русское имя. Просто так, из вредности. И да, она вегетарианка. Кощей что-то наалхимичил с ней, пытаясь превратить её в супер-солдата и вот вам результат. Хотя Маша и без всякой алхимии может запросто уложить десяток-другой простых солдат, но Кощея тогда накрыл очередной приступ гениальности и вот, получите, распишитесь. Но она у нас хорошая, не подумайте. Только капризная немного и влюбчивая.
А вот Калымдай, он без комплексов. Скажут убить, и убьёт не задумываясь. И это не шутка. Сам он родом из шамахан, а это, в свою очередь, такие бандиты Кощеевы, с виду монголо-татары, только с рогами и хвостами, а по повадкам так еще и хуже, но Кощею преданы как никто другой. Откуда они взялись, я понятия не имею. Возможно, Кощей их вывел в ходе своих безумных экспериментов, но это не бесы точно. Про бесов я тоже коротко объясню, только про Калымдая закончу. Калымдаю повезло – он попал в военную академию имени Кощея и вышел из неё эдаким бравым офицером, растеряв шамаханскую дикость и убогость, а приобретя взамен хорошие манеры и отличную военную подготовку. Честно говоря, на нём только и держались наши совместные операции, коими нас озадачивал Кощей. А да, чуть не забыл. У него в подчинении была сотня шамахан, которых он вышколил, обучил и выдрессировал так, что получил в итоге самый настоящий спецназ. Эту сотню мы решили на время моего вынужденного правления, передислоцировать во дворец, просто так, чтобы под рукой была, ну и для солидности. Они и заняли большую комнату рядом с Канцелярией, а по другую сторону от моей двери была еще одна казарма, где располагались бесы Аристофана.
Замучил я вас? Потерпите еще совсем чуть-чуть, а то не поймёте, о ком я рассказываю, а я себя буду чувствовать не Достоевским, а каким-нибудь дилетантом, не способным донести до читателя даже элементарных образов персонажей своего рукотворного литературного памятника.
Аристофан – это бес. Самый натуральный такой, с рогами и хвостом. Роста он невысокого, да, как и Калымдай, впрочем, но очень крепкий, почти квадратный. Аристофан командует моей официальной группой быстрого и вредного реагирования из двадцати таких же бесов, только потупее. Бесы очень полезны для создания паники, народных волнений и для любых драк. Кроме того они умеют каким-то своим бесовским способом моментально под землей передвигаться на большие расстояния. Ну а по жизни они – настоящие бандиты. Украсть, обмануть кого-нибудь, ограбить, а деньги прогулять – это их призвание и стиль жизни. Правда у меня в Канцелярии им сразу популярно объяснили, что тут их шуточки не пройдут и не сразу, но я всё-таки получил в свою команду вот такой вот бесовской отряд.
Уф-ф-ф… Всё вроде. Но вы не расслабляйтесь, если я про кого забыл, то потом всё равно расскажу. Михалыч, Маша, Аристофан, Калымдай… Два бесёнка, Тишка да Гришка, ну это не считается, они у деда вместо котят. Всё вроде бы… Ох, нет! Дизель! Чуть не забыл, хотя, попробуй про него забыть – вон он, скрипит себе в своей генераторной, аж уши в трубочку сворачиваются.
Дизель – скелет. Их тут много во дворце, но Дизель у меня особенный. Он в Канцелярии с самого первого дня крутит ручку генератора за неимением солярки, а генератор подает питание уже на компьютер. Дизель у нас знаменитость среди местных скелетов. Стоит ему выйти из кабинета, как тут же появляются его собратья и с обожанием смотрят на него. Дизель – настоящий патриот Канцелярии и как-то даже пожертвовал жизнью, защищая компьютер от посягательств Кощея, за что и был разнесён им на косточки. Восстановили потом, конечно и за этот героический подвиг, да и просто, чтобы отличать его от других скелетов, я нарисовал Дизелю на лбу красным фломастером знак радиационной опасности, а другие скелеты как к божеству стали к Дизелю относиться после этого. А я просто привязался к нему и считаю своим другом. Только есть у Дизеля и минус, точнее – минусище: Кощей его запрограммировал запускать генератор каждое утро в шесть часов, начало рабочего дня, видите ли, а звук, с которым трутся друг о друга костяшки его скелета при быстром вращении рукояти генератора… Звук обычного будильника – это колыбельная по сравнению с Дизелем. Даже теперь, обладая властью Кощея, я не могу перепрограммировать его, так и мучаюсь.