Ибица
Шрифт:
Когда Майки вернулся к гостинице, Элисон уже его дожидалась.
— Ты где был? Мне тут кучу бумаг оформить надо. Я как раз занималась этим с Марио.
— Извини. Я не знал, что могу тебе понадобиться. Я просто бродил вокруг. Парень из кафе на пляже сказал, что даст любому из моих клиентов десятипроцентную скидку, если они будут есть у него. Даже сказал, что будет кормить меня бесплатно. — Майки старался быть полезным.
Элисон внезапно помрачнела. Она выпятила свой объемистый бюст и выпрямилась в кресле, словно палку проглотила.
— Есть кое-что очень важное, что ты должен запомнить. Места, куда мы водим клиентов и где мы едим бесплатно, определяю только я. Это понятно?
— Да, но…
— Никаких «но». Ты первогодок, а такие вещи — дело менеджера по курорту.
Майки понял, что любая логическая дискуссия будет бесполезной.
— О’кей. Нет проблем.
— Прекрасно. Надеюсь, я ясно выразилась. А сейчас, если мне удастся привлечь внимание вон того толстяка, я закажу нам по выпивке. Ой-ей, сеньор! Дос «Сан Мигель» и джин-тоник.
Майки покоробило от ее акцента даже больше, чем от ее предыдущего высказывания.
— Грасиас.
Майки посмотрел на официанта, приподняв бровь, как бы говоря «я тебя понимаю».
В конце концов Марио и Элисон ушли в свои комнаты, оставив Майки сидеть в баре. Казалось странным, что уже через неделю это место будет забито англичанами на отдыхе.
На следующее утро все гиды, кроме Брэда, прибыли на курорт и собрались в баре «Бона». Элисон сидела у стойки с чашкой кофе и смотрела листы прибытия, которые пришли этим утром. Майки практиковал свой испанский на Фрэнке, хозяине «Бона», — скорее, они обменивались матерными словечками на своих языках. Грег рассказывал Марио о датчанке, которая подрочила ему на пляже днем раньше. Пока он рассказывал, Марио смотрел на Хетер, думая о том, что он не прочь, чтобы она подрочила ему. И необязательно на пляже. Хетер, которая работала гидом уже второй год, была миниатюрной и очень привлекательной девушкой и совсем недавно осознала, какой эффект ее внешность производит на мужчин. Поработав в Испании, она быстро научилась извлекать из этого максимальную пользу, и ее уверенность в себе возросла десятикратно уже в течение первого года. Она о чем-то шепталась с Лоррейн. Ежеминутно из их угла раздавалось хихиканье, и, хотя Хетер не была обделена красотой, смех был ее проклятием — что-то среднее между воплями гиены и лаем собаки. Элисон оторвалась от бумаг как раз в тот момент, когда перегруженный «триумф-геральд» вывернул из-за угла. Следующим увидел машину Майки: «Брэд приехал! »
Лоррейн вскочила со своего места и выбежала его встречать. Грег, Марио и Хетер никогда прежде его не видели. Грег и Хетер — потому что работали уже второй год, а Марио учился на другом курсе. Эта троица вышла на улицу и, стоя в дверях, с любопытством смотрела на нового товарища по работе.
Майки, Лоррейн и Брэд обнялись. У них за плечами был двадцатичетырехчасовой экзамен в Бридлхерсте и после этого неделя тренировок в Уорвике. Гиды, которые прошли вместе через эти две стадии и оказались на одном курорте, становились почти родными. Брэд оставил свои вещи в комнате на втором этаже, где он должен был жить до приезда клиентов.
Когда Брэд спустился, перед Элисон стоял ряд стульев. Он сел рядом с Майки и рассказал ему о приключениях с Сэмюэлем Закатеком, о том, как в конце концов он покинул его утром, когда тот впихивал в джип мешок с травой. Краем уха он уловил конец истории, которую рассказывал Марио: «… я ее спрашиваю, в чем, мол, дело, а она мне: „Ты назвал меня дурой“, а я ей: „Нет, идиотка, я сказал, что оттрахаю тебя до одурения“. После этого Марио громко расхохотался над собственной шуткой, хотя она вызвала лишь вежливые смешки среди слушателей. Майки взглядом показал Брэду, что именно он думает о Марио. Лоррейн, однако, не стала особенно церемониться:
— По-моему, она действительно дура, раз решила тебе дать.
Это вызвало более оживленный отклик. Она повернулась к Майки и с утрированным северным акцентом спросила:
— Слышь, Майки, а это правда, что говорят про черных?
— Это в смысле того, что из нас очень хорошие адвокаты, бухгалтеры, политики…
— Да нет, тупица, что у вас всех хрены здоровые.
— Даже если бы у него был как у Кинг-Конга, Лоррейн, и он бы его тебе в рот засунул, то все равно ты могла бы трепаться, не заметив разницы, — отвесил Брэд. — Мой наверняка тоже влез бы.
— Ага, щас. Если твоя штучка мне и понадобится, то только в качестве зубочистки. — Ответ Лоррейн вызвал у Хетер еще один приступ ее отвратительного смеха.
— Господи, представьте, как можно трахать это? — подал голос Марио, указывая на Хетер и передразнивая ее смех. — Она всегда такая?
— Нет. Только когда видит итальянские болтишки, — ответила Лоррейн.
У Хетер от смеха по щекам уже катились слезы.
— Ну ты-то, Хетер, их насмотрелась достаточно, — решил присоединиться к веселью Грег.
— О, а ты еще и говорить умеешь, — сквозь смех и слезы выдавила Хетер. — Ты со своим триппером всех докторов здесь достал. Скольких трахнул в прошлом сезоне? Восемьдесят? Девяносто?
— Иди в задницу, кошелка драная! Кончай трепаться.
— Да ладно! Сколько?
— Шестьдесят четыре.
— Что-о-о?! За сезон? — недоверчиво спросил Марио, глядя на Грега и думая, что если уж у такого заморыша получилось, то он-то точно в этом году от него не отстанет.
— Господи! — воскликнул Майки. — Ты хоть предохранялся?
— Я никому не оставлял своего телефона.
— Ради бога! — завопила вдруг Элисон, — Вы можете говорить о чем-нибудь еще, кроме секса?!
Послышалось извиняющееся бормотание, и все притихли.
— Понимаешь, на ум ничего, кроме этого, не идет, — подал голос Грег.
— Ой, ну вот этого мне не надо. Должно же быть у вас что-то общее.
— Например?
— Да мне плевать. Поговорите хотя бы о погоде, что ли…
Грег посмотрел в окно, глянул на небо, потом перевел взгляд на Элисон и усмехнулся:
— Хорошая погода, чтобы потрахаться.
После собрания и практики с автобусным микрофоном Элисон привела всех в бар «Кокни прайд», который, как и большинство баров в Сан-Антонио, был чуть больше гаража. На вывеске во втором слове отсутствовала одна буква [5] .
Элисон познакомила всех с хозяином бара Тревом — типичным англичанином, переселившимся на Ибицу и открывшим собственное дело.
Трев проставился. Майки заказал себе брендиоранж и жареный арахис, заранее зная, что это будет отвратительно на вкус, но ради развлечения он тем не менее это сделал. Поболтав немного с Тревом, Майки решил, что тот не очень-то любит черных, — во всяком случае желтых он терпеть не мог («Сраные паки всю Англию заняли. Табачные лавки, бакалея, газетные киоски — везде они»). Минут через десять Элисон и Трев пересели, к немалому облегчению Брэда и Майки, которые уже устали от его тупых высказываний.
5
Кокни прайд (Cockney pride) — гордость англичанина; Cockney ride — секс по-английски (англ., разг.).