Идеальная девственница
Шрифт:
Он готовился постоянно противостоять ненависти Миланы, усилием воли преодолевать моральное сопротивление девушки… А она, узнав правду, согласилась на все его условия, очевидно, посчитав развитие событий справедливым.
Милана с энтузиазмом включилась в игру. Она не изображала из себя оскорблённую невинность. Она не предпринимала попыток сбежать или выйти на связь с внешним миром, привлечь к себе внимание со стороны. А ведь именно так должна вести себя на её месте настоящая героиня: пытаться проломить башкой стену до победного,
Ничего подобного не происходило. Были недоверие и страх, но и они пропали. А теперь в глазах Миланы смущение и ожидание ночи.
… Днём Милана сама нашла Матвея в беседке, где он сидел с книгой, устроилась рядом.
— Матвей, я хочу, чтобы ты подробно рассказал мне обо всём.
— Для того, чтобы рассказатьобовсём, не хватит и жизни, — улыбнувшись, Матвей захлопнул книгу и отложил её в сторону.
Милана смотрела на его смуглое лицо, раздвоенный подбородок, гармоничные черты, почти чёрные брови и ресницы, тёмно-серые глаза, сильную шею в вороте футболки…
"Как его можно было променять на кого-либо? Как?!"
Милана не знала, откуда появилась эта мысль. Она возникла в голове внезапно и заняла всё пространство. При всей любви к отцу, Милана не могла понять, как Ольга оставила ради него Матвея. Неужели деньги настолько решают всё? Или у Ольги не было другого выхода? Интересно, как далеко был готов зайти отец? Неужели вправду отправил бы Матвея за решётку, если бы тот не покорился?
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, Матвей! Я хочу знать всю правду о том, что случилось двенадцать лет назад.
— Я всё рассказал тебе позапрошлой ночью, в вашем доме.
— Нет, не всё. Только в общих чертах.
— А какие подробности тебе нужны?
— Скажи, Матвей, ты уверен в том, что мой отец осуществил бы свои угрозы?
— Да, уверен на все сто. Мои разработки принесли компании баснословные прибыли. Зачастую, чем больше у человека становится денег, тем меньше он готов ими делиться. Так получилось и с Валерием. Но у него была ещё одна причина навсегда убрать меня с глаз долой.
— Ольга?
— Да.
— Скажи честно, Ольге пришлось пожертвовать собой ради твоей безопасности? Ради того, чтобы от тебя отстали?
— Ты неисправимая идеалистка, моя девочка, — Матвей ласково посмотрел на Милану и осторожно провёл пальцем по её щеке. — Хотя я тогда тоже думал так. Сначала. Но к счастью, всё было иначе, и мне не за что винить себя.
— А как было в самом деле?
— Уход Ольги стал одной из причин всего произошедшего, а не следствием. Твой отец сделал её своей задолго до их свадьбы. Тогда, когда ещё я был женихом Ольги. Они начали встречаться ещё тогда, когда я считал себя везунчиком и счастливчиком.
Матвей видел, как расстроилась Милана, но видел и то, что она верит ему. Она верит ему. Она поверила ему
— Матвей, — решилась Милана. — Скажи, ты всё ещё любишь её?
— Не говори ерунды, — Матвей легко прикоснулся кончиком пальца к курносому носу Миланы. — Сними уже розовые очки. И пойдём готовить обед.
— Ты обещал, что ответишь на любой мой вопрос! — возмутилась Милана. — На любой, кроме вопроса о местоположении этого дома. А сам уходишь от ответа!
— Ух, какая ты! — восхитился Матвей.
— Матвей?! — Милана, сузив глаза, сверлила его взглядом.
— Нет, я не люблю Ольгу. Уже давно. Но разлюбил далеко не сразу, очень долго страдал, не мог забыть. Всё. Больше мне нечего добавить.
— Понятно, — Милана вдруг сникла, боевой настрой слетел с неё, а взгляд потух.
Матвей, сам не понимая, что делает, схватил её под мышки, поднял со скамейки, прижал к себе и поцеловал. По-настоящему, так, как целовал этой ночью. А потом перекинул Милану через плечо, вышел из беседки и зашагал к дому. Она терпеливо "ехала" на нём, лишь странно пыхтела.
Но Матвей не стал проверять, плачет ли она. Испугался: если он увидит сейчас её слёзы, то точно расклеится и превратится в мягкотелого романтика, полную размазню.
… Начало ночи было полным повторением вчерашнего: приняв душ, выключив свет и забравшись под одеяло, Милана с трепетом ждала своей участи. Матвей разделся, включил свет и лёг рядом, откинув одеяло.
Потом он потянул девушку на себя, а она будто только этого и ждала: начала близко рассматривать его лицо, касалась пальцами подбородка, немного впалых щёк, твёрдых губ. Матвей позволял ей делать всё, что она хочет.
Осмелев, Милана начала гладить его шею и плечи, касаться губами, языком. Она видела, как трепещут ресницы Матвея, слышала его прерывистое дыхание и понимала, что он сдерживается из последних сил.
Когда маленькая ладонь Миланы начала спускаться ниже, к животу Матвея, мужчина перехватил инициативу.
— Это не сегодня, — хрипло сказал он. — Рано.
И Милана оказалась под ним. Опять всё повторилось: его ласки сводили её с ума, она стонала и металась. Но сегодня губы Матвея спустились ниже, прокладывая путь к лону Миланы.
Всё поняв, девушка задрожала и попыталась высвободиться.
— Тихо, тихо, — он покрывал поцелуями её живот и стройные бёдра. — Не бойся. Помни, что между нами теперь нет ничего запретного. Позволь мне сделать это. Я очень хочу, чтобы ты узнала, насколько это прекрасно. Да?
— Да, — отчаянно прошептала Милана.
Осторожно раздвинув её бёдра, Матвей спустился ниже и провёл языком по нежным, девственным лепесткам. Он не спешил и не пытался ускорить процесс, наоборот, едва касался клитора языком.