Идеальная девушка
Шрифт:
Ну и гадость же! Такие впечатления больше подходили какой-нибудь нежной пугливой барышне из высшего света, любящей всякую фантастическую чушь, но не мне…
— Так ведь нужно что-то делать с галлюцинациями, как-то лечить их, избавляться от патологий, — я старалась говорить это без яда и насмешки, но получилось плохо.
Кирилл вскочил как ужаленный и быстрым шагом, едва не переходящим в бег, вышел из комнаты, позвав Заррона-младшего следом, мол, им срочно нужно идти.
Марк уходил не торопясь, и я не удержалась, улыбнулась и помахала ему на прощание рукой, хотя понимала, что после могу пожалеть о том, что позволила себе так открыто
Зато, в какую бы игру с двойным дном эта парочка не играла, задача отвести внимание от тети выполнена.
Ожидая возвращения имперцев, я разбирала оставшиеся голограммы. Как их много! Наверняка, я не узнаю многих, кого забыла, потому что видела один-два раза. По сути, я всегда стремилась забыть весь Хорс-Эгренд, вычеркнуть навсегда из памяти. Потому и цвет искусственного глаза никогда не меняла, и Хлоя хвалила за это…
Не знаю, сколько прошло времени. Я окончательно раскисла, просматривая голограммы, которые все не заканчивались. Лица сливались, я переставала отличать одного человека от другого.
— Слава, ты до сих пор этим занимаешься?
Казалось, Кирилл материализовался в комнате — я не слышала шагов и непонимающе уставилась на него. Допросчик вернулся один.
— Пойдем, Марк нашел тебе замечательный дом, там ты быстрее придешь в себя, — он выключил голограммы и ждал, когда я поднимусь, чтобы идти.
Меня вполне устраивало находиться и здесь. Собственно, сойдет любое место, которое не тюрьма. Но не похоже, что есть какой-то выбор.
Шагая за Кириллом, я позволила себе по-настоящему задуматься о будущем. Как долго будет вестись расследование? Начато ли оно, или к нему только готовятся? Выполнен ли мой долг перед человечеством, или нужно оставаться рядом с Марком до конца?
Размышляя, как бы извернуться и наверняка выяснить ответ на последний пункт, я практически не заметила, как мы вышли из дома, и дошли до машины, вокруг которой мерцали разделительные голограммы.
Устроившись на заднем сидении, я попыталась уловить настроение Кирилла, прислушалась и…
Он волновался.
Это ощущение накрыло полностью, словно окатило волной. Мое сердце невольно заколотилось быстрее, как бы в такт чужому, и это испугало. А испуг разрушил наваждение.
Чтобы успокоиться, я стала следить за дорогой, но и там не заметила ничего хорошего. Не верилось, что на огромной станции на улице может оказаться так пусто. Редкие прохожие, мелькавшие вдалеке, рушили догадку о комендантском часе. Нет никаких сомнений — Кирилл намеренно выбирал самые пустующие улицы, стремился свести мои контакты с внешним миром к минимуму.
Да, Марк и так собирался оформить документы на мою покупку, но и без них мог бы в любой момент сотворить со мной все, что взбредет ему в голову, так что волноваться об этом лишний раз — глупо. Но все же я не могла отделаться от вспыхнувшей тревоги.
Страх образовал в горле комок, мешавший просто заговорить с Кириллом, спросить, что происходит, и куда на самом деле он меня везет? Вдруг, Марк вовсе не знает об этой поездке? Что, если Кирилла успела подкупить Компания? Я ведь практически ничего о нем не знаю — ни должности, ни состояния его финансов, ни истории дружбы с Марком. Вполне может оказаться, он крутился рядом с Зарроном-младшим, ожидая своего часа, а теперь ему представился случай выслужиться перед кем-то, или тому подобное…
Раньше, чем успела понять, что делаю, я неосознанно снова потянулась-прислушалась к Кириллу.
Странно, но за короткое время он почти успокоился, сосредоточил свое внимание на дороге, огибая объекты, словно выполнял опасную миссию… нет, вез хрупкий предмет. И этой хрупкой вещью была я!
От удивления позабыв недавние страхи, я подалась вперед и словно второй раз увидела экран на приборной панели, где отмечалось положение людей относительно нашего курса.
Кирилл напрягся, внутри него все заметалось в панике, не зная, почему я внезапно сунулась вперед. Я словно заразилась его паникой и не задумываясь выпалила первое, что пришло на ум:
— Ух ты! Так и знала, что в свободное время вы с Марком развлекаетесь тем, что выслеживаете и сбиваете пешеходов!
Звезды! Что за ахинею я сказала! И стыдно и смешно!
Кириллу не понравилось. Но все равно это помогло, он снова успокоился, переключившись в режим зануды:
— Слава, прекращай подобное. Ты ведь не маленький ребенок! И потом, если кто-нибудь посторонний услышит, могут подумать, что такое действительно было и…
Я не слушала, пытаясь вновь сосредоточиться на том ощущении, что вижу экран второй раз, но ведь на самом деле видела его впервые. Когда садилась в машину, то все экраны на приборной панели находились в режиме ожидания. То, что один из них показывает людей поблизости, точно стало возможным увидеть только после того, как поездка началась. Могут ли все эти ощущения, возникающие, когда я «прислушивалась» к Кириллу, на самом деле оказаться правдой?
Машина нырнула в тоннель, и только случайно повернувшись, я заметила, что за нами сомкнулись ворота. Приехали?
Кирилл в самом деле остановил машину. Открылись дверцы.
Я боролась с искушением «прислушаться» еще разок, пока Кирилл не смотрит на меня, доставая что-то из багажника.
Не устояла. Инстинкт самосохранения проиграл любопытству и желанию, чтобы все или оказалось пшиком или побыстрее покатилось в черную дыру, но только стало бы понятным, определенным!
Легкая грусть по небесам с мутно-зеленым небом.
А там — распахнутый зев подземной автостоянки, переливающиеся синими всполохами бока серебряной машины. Девушка, которая не придет на встречу…
Страшно и хорошо одновременно. Машина, в которой вез меня Кирилл — неприметно-черная. И над головой нет ничего зеленого. Но я видела! Видела!
— Слава? — Кирилл с беспокойством смотрел на меня.
— Извини, задумалась. Это и есть преддверие тюрьмы для сброда вроде меня? По виду и не скажешь.
— К-какой тюрьмы? — Кирилл, всего лишь две минуты назад закончивший читать мне поучительно-воспитательную лекцию, от неожиданности стал заикаться. — Закрыли эту тему, Слава! Сколько повторять!
С охапкой разноцветных пакетов, выуженных из багажника, он первым вошел в лифт.
Упиваясь чужим негодованием, я послушно направилась за Кириллом.
— Лифт будет постоянно закрыт, так что прогуляться по базе ты не сможешь, — пробубнил он очевидное.
Я же застыла на пороге, тщательно все рассматривая. Стены в теплых тонах имитировали плетенные изгороди из высушенных лоз, но готова поспорить, если попытаться поджечь — гореть как настоящие они не будут. Вместо картин их украшали живые растения, подвешенные в сетках. Кремового цвета диван тонул в зелени — его окружали кадки в виде огромных валунов, с растениями разной высоты.