Идеальная девушка
Шрифт:
Улучив момент, когда Сэйя отвлеклась, я выскользнула из нашей каюты и направилась прямиком к Марку. Да, считывать его — удовольствие ниже среднего, вот только это не повод отказываться от элементарной безопасности. Он вновь пытался мной манипулировать, заставить делать только то, что нужно ему, подменить мои мысли — так, как создал фальшивые «воспоминания» о полете на зуммерах, как заменил в собственной голове образ настоящей Энжинамитрин на мой. Но на этот раз фокус не удался.
Побыв другим человеком, я словно подкрутила какие-то настройки в телепатии. Попытка Марка что-то
Забавно, но Марк вздрогнул, когда дверь, которую он считал надежно запертой, внезапно открылась.
— Волнуешься? — ехидно спросила я, разглядывая противоречиво безмятежное лицо.
Интересно, кто так хорошо воспитал меня, что я не позволила ему предстать перед всей галактикой на суде с разукрашенной физиономией? Настоящая Энжинамитрин точно не стала бы останавливать Геркахаанона. Все же, выступая с забинтованным лицом, Заррон-младший смотрелся бы просто изумительно, не говоря о том, как повеселил и обрадовал бы многих его вид! Увы, унылая правильная девочка Изора необдуманно лишила и себя, и остальных подобной радости.
— Я ведь тоже человек, — тут же растянул губы в своей излюбленной улыбочке Марк. — Кстати, с Тахи я разобрался. Бедняжка, уверенная, что какие-то ее сторонники устроили для нее побег, выпорхнула из камеры и спряталась в пустом загоне, ожидая, когда ее тайно заберут с планеты, и она совершит новые, еще более ужасающие подвиги. Но в загон пустили крабов местного фермера. Представляешь? Из всех возможных мест Тахи спряталась там, куда загнали крабов, размером с крупную кошку. У каждого одна, огромная, но прочная клешня, которая особо ценится в небольших местных ресторанчиках. Признаюсь, я хотел загон с собаками, но спасовал перед трудностями — на Лэтэтоне не найти такого места, куда сгоняют собак в больших количествах, ни, тем более, агрессивных особей, способных напасть на человека.
— Похвально, Марк, похвально. Твой творческий подход наверняка оценят. Но ради меня можешь не напрягать голосовые связки, я все равно тебя считаю. Пришла сообщить, что больше не нужно прикладывать таких усилий — они не действуют.
Марк страдальчески вздохнул, глядя на меня, как на неразумного ребенка.
— Для твоего же блага, советую этого не делать. Чем меньше узнают имперские телепаты, там больше шансов у тебя и меня остаться в живых.
— Мне нечего скрывать от императора. И неужели ты думаешь, что тебя они не станут считывать, и что твои крутящиеся картиночки — первоклассная защита? На их месте, повстречав такое подозрительное поведение, я бы отправила тебя в пыточную.
— Они не станут считывать никого, кто не находится под следствием. Зато ты подашь им все на блюдечке, ведь все будет в твоих мыслях, на поверхности. Не совершай ошибки, Слава. Нас могут наградить, а могут вышвырнуть в космос без скафандров. Лучше, если ты силой самовнушения заблокируешь лишние мысли и останешься живой.
Возможно, действительно стоило послушать Марка. В последний раз.
— Тогда, у меня только один вопрос. Что с Энжинамитрин?
— Считаешь теперь ее кем-то вроде сестры? А ведь она даже не знает о твоем существовании.
Я проигнорировала насмешку, и Марк соизволил ответить:
— С ней все в порядке. Сдал ее папаше, вроде бы он запихнул дочурку в лечебницу. Если честно, мне незачем этим интересоваться.
Значит, игнорирует мои письма.
Возвращаясь в каюту, я размышляла, стоит ли написать отцу Энжинамитрин еще, и в каких именно выражениях. Возможно, лучше связаться с ее друзьями детства, от которых порой толку больше, чем от родных.
А вдогонку тянулись инструкции Марка, что спрятать, а что откорректировать в моей памяти.
Глава 12. Без слов
Место проведения суда держалось в секрете до последнего.
Крейсер блуждал по галактике, каждый день получая несколько новых координат. И вот, между экипажем прокатилась весть, что мы прибыли на место.
Отчаяние Марка оглушало, топило в себе… только я не верила, что оно настоящее. Он играл своими чувствами так же, как хотел играть с моей памятью и личностью. Ни взглядом, ни словом я не дала понять, что хоть частью применила его инструкции.
Геркахаанон выбрал места как можно дальше от него, и я устроилась у иллюминатора, наблюдая за спуском.
Под облаками тянулся тонкий инверсионный след, живо напомнивший об «игре с нитями» с родины Энжинамитрин — о широкой многометровой ленте, которой соединялись в воздухе летчики. Ветер бросал ее из стороны в сторону, крутил, вынуждая пилотов маневрировать следом за извивами ткани. Тут же пришли другие воспоминания: обратношерстая кошка, густая шерсть которой ложилась в любую сторону. Подруга Энжинамитрин подстригла кошке гриву, а та потом так никогда и не отросла…
Несмотря на то, что чужие воспоминания по-прежнему волновали сердце, Энжинамитрин осталась где-то в стороне. Наверное, я больше не могла ей стать.
Мы снизились. Стал виден огромный комплекс, раскинувшийся на земле кляксой. Еще с высоты я ощутила присутствие огромного количества людей — политики, адвокаты, представители «Лаус Гренд Корпорейт» а также некоторых других Компаний, пришедшие наблюдать за небывалым прецедентом, и множество других людей. Еще никогда не происходило столь масштабного разбирательства с Компанией, а обвинителем никогда не выступал служащий империи. К тому же, суть претензий пока держалась в тайне — огласить ее должны на первом слушании, что вызвало недовольство «Лаус Гренд Корпорейт» и повышенный интерес всех прочих.
Приземлившись, мы долго блуждали из корпуса в корпус, проходя обыски и проверки документов. Сначала я не испытала приятных чувств от того, что вынуждена из-за документов находиться рядом с Марком, но на третьем досмотре оценила эту волокиту по достоинству. Где бы еще имперцу пришлось вот так лишиться всех привилегий и ждать, пока какие-то ничтожества решат, пропускать его или нет?
На пятом досмотре я не удержалась, и выпустила немного крови из клапана рядом с локтем, когда моей рукой слишком сильно заинтересовались, и вскрикнула, притворившись, что мне больно. Суровая служащая, щупавшая меня, едва не хлопнулась в обморок, а Марк почти позеленел.