Идеальная женщина
Шрифт:
При мысли о том, чем кончается нежность Хока, ее бросило в дрожь. Мягкий вначале, он затем становится суровым и жестоким.
— Р-рыбу, — сказала Энджел. Затем, откашлявшись, повторила тверже: — Рыбу.
Хок окинул взглядом узкую горловину бухты. В проливе Инсайд-Пасседж ветер трепал белые гребни волн.
— Может, обойдемся крабами и моллюсками? — с сомнением спросил он.
— В бухте есть треска, — торопливо сказала Энджел. — А если повезет, то и палтус.
— А лосось?
Энджел вздохнула:
— Сомневаюсь, но всякое может быть.
Они вместе собрали снаряжение. На этот раз Энджел сама пошла вброд к катеру. Солнце согрело воду, и теперь она была приятно бодрящей. У борта вода доходила Энджел до самых бедер.
Поручни катера находились на уровне ее глаз, а лестницы на корме не было.
— Теперь самое трудное, — сказала Энджел, перехватывая ведро поудобнее.
Хок тем временем, не говоря ни слова, положил на палубу все, что было у него в руках, затем взялся за поручни, подтянулся и одним сильным движением перемахнул через борт.
Энджел с восхищением смотрела на него, а он перегнулся и взял у нее из рук ведро.
— Что за трудность? — спросил Хок. — Чистить крабов?
Энджел не сразу сообразила, что он говорит серьезно. Хок действительно не понял, что она имела в виду. А Энджел молча вопрошала небо, почему жизнь так неравномерно дарует физическое совершенство.
— Залезть на этот чертов катер, — с досадой сказала Энджел. — По крайней мере для некоторых из нас, простых смертных, это тоже трудность.
Хок непонимающе посмотрел на Энджел, затем лицо его осветила догадка. Его усы зашевелились: он изо всех сил старался сохранить серьезность. Наклонив голову, чтобы Энджел не увидела его лица, он отодвинул ведро, боясь задеть его при неловком движении.
Энджел не могла сдержать улыбки.
— Ну давай, улыбнись, — сказала она.
Тихий мужской смех заставил ее затрепетать. Хок поднял голову и, сверкая белозубой улыбкой, перегнулся через поручни.
Она заметила, что оба его верхних клыка немного искривлены, а верхнюю губу пересекает шрам. Почти незаметные недостатки делали улыбку Хока еще привлекательнее для Энджел, как крошечные дефекты делают неповторимым каждый кусочек стекла.
Затем он внезапно посерьезнел и посмотрел на нее своими карими глазами.
— Давай помогу.
— Ты собираешься одолжить мне свои крылья? — сухо спросила Энджел.
— Вроде того.
Хок взял ее под руки, поднял в воздух и, слегка повернувшись, так осторожно поставил на палубу, что она даже не задела ногами поручни. Но от него не укрылось, что Энджел опять напряглась, тщательно пытаясь подавить дрожь.
Рана от крючка сразу дала о себе знать, но, превозмогая боль, Энджел со вздохом заставила себя расслабиться. Она знала, что напрягаться — только делать хуже. И снова осторожно вздохнула.
— Прости, — сказал Хок. — Я не хотел причинить тебе боль.
— И не причинил.
— Ты вздрогнула.
— У меня немножко болит спина, — сказала Энджел.
— Дай я посмотрю.
Энджел замерла в нерешительности, вспомнив, как Хок недавно промыл ей рану. Но в этот раз на ней под блузой был купальник, да и яркий полдень в отличие от загадочных сумерек не провоцировал интимности.
«Теперь я знаю, что ангел и ястреб — плохая пара в постели».
— Хорошо, — сказала Энджел.
Она повернулась к Хоку спиной и быстро расстегнула блузу. Приподнимая плечи, чтобы вытащить руки из рукавов, она снова вздрогнула:
— Я хотела, чтобы рану осмотрел Дерри, но…
— Тшшш, — сказал Хок, и Энджел умолкла. Хок увидел две ранки от крючка. Кожа вокруг них вздулась и покраснела.
Хок озабоченно посмотрел на Энджел, вспоминая то мгновение, когда она, подвергая себя опасности, закрыла собой его лицо.
А он отплатил ей, причинив еще большую боль.
— Когда ты последний раз промывала рану? — сурово спросил он.
Энджел насторожилась.
— Я ее не промывала, — ответила она спокойно. — Мне туда не дотянуться.
Хок тихо выругался.
— Я согрею воду, — сухо сказал он.
Энджел собралась возразить, но поняла, что это бессмысленно. Она посмотрела на солнце.
«Для рыбалки еще вагон времени, — заверила она себя. — Можно даже вздремнуть».
Прошедшую ночь она спала плохо, постоянно прислушиваясь, не идет ли Хок. Она ощущала его присутствие на этом маленьком катере. Впрочем, если бы катер был большим, это ничего бы не изменило. В тот момент сама мысль, что они с Хоком находятся на одном земном шаре, была способна лишить ее сна.
Пока Хок кипятил воду, Энджел расстелила одеяло на возвышении, где она спала ночью, и осторожно легла на живот.
На ней был только купальник, но холодно не было. Солнце стояло прямо над головой, своим теплом согревая небольшую бухту. Катер, подталкиваемый набегающей волной, слегка покачивался. Время от времени мягкие пальцы ветра расчесывали крону деревьев, заставляя ее дрожать и вздыхать, и эти звуки сливались с журчанием воды.
— Ты не спишь? — негромко спросил Хок.
— Ммм, — отозвалась Энджел.
Она повернула голову к Хоку, слишком умиротворенная, чтобы связно произнести слово, не говоря уж о фразе.
Хок смотрел на Энджел с нескрываемой страстью. Ее ресницы отбрасывали загадочные пушистые тени, дрожавшие на ее нежной коже. Солнце пробудило на щеках легкий румянец, внутреннее спокойствие выражалось и в чувственном изгибе губ. Сине-зеленый купальник изумительно сочетался с цветом ее глаз.
Она распустила пучок, отбросила волосы набок, и они золотистым дождем заструились по темному одеялу. Хок не отрываясь смотрел на мягкую линию плеч, узкую дорожку позвоночника, нскушающе тонкую талию, переходящую в удивительно округлые бедра и грациозные ноги, длину их подчеркивал короткий купальник.