Идеальная женщина

Лоуэлл Элизабет

Хок несколько часов просидел в кресле на корме. Поначалу он нарочно не пошел в рубку, чтобы не нервировать Энджел своим присутствием, но потом монотонный шум мотора, белые полосы кильватера и серо-зеленые горы, поднимающиеся из моря, навеяли на него дремоту.

Однако из-за сильного ветра и непрекращающихся брызг он замерз, потом промок и, наконец, решил все же пройти в рубку.

— Замерз? — спросила Энджел не оборачиваясь.

— Немного.

Сквозь ветрозащитное стекло Хок посмотрел вдаль. Сине-черная гладь воды в проливе

между островами сплошь была покрыта белыми барашками.

— Судя по всему, погода может испортиться, — сказал он.

— Это будет очень плохо, — согласилась Энджел, прикидывая, сколько им еще предстоит проплыть. — Мы проскочим узкий пролив и за островами изменим маршрут. Получится немного дольше, зато безопаснее.

Пристроившись на длинной скамье, с трех сторон охватывающей стол в рубке, Хок молча наблюдал, как Энджел управляется с катером. Волны с шумом бились в гладкий белый корпус судна, сотрясая его, затем катер скользнул в укрытие между двумя островами, где с криком носились чайки, и качка стала слабее.

— Смотри, — сказал Хок.

Он коснулся руки Энджел и указал направо, где ярдах в пятидесяти от них возвышалась отвесная стена утеса; оттуда, завидя косяки сельди, чайки ныряли в воду. Защищенное от ветра, море здесь было зеленым и блестело. В ярком солнечном свете видны были каждый пузырик, каждая метнувшаяся серебристая тень.

Энджел посмотрела на солнце, прикинула, сколько им еще плыть, и покачала головой.

— С каким бы удовольствием я забросила здесь удочки, — мечтательно сказала она.

— Что мешает? — спросил Хок, поняв по ее тону, что рыбалка отменяется.

— При полной воде в проливе ужасное течение, и я бы не хотела, чтобы нас здесь застала ночь. У нас будет четыре дня для рыбалки.

Только теперь Хок заметил причудливо волнообразные перепады в окраске воды, отмечающие границы встречных течений.

— А сейчас низкая вода? — спросил он.

— В общем да.

Хок посмотрел за борт. Если при низкой воде здесь так бурлят потоки, можно представить, что будет во время прилива, когда огромные массы воды устремятся между островами и, сдавленные скалами, забурлят и вспенятся, сметая все на своем пути.

Отсюда пролив разделялся на множество узких протоков, петляющих в лабиринте островов. В этот лабиринт вливал свою мощь Тихий океан, мощь, сдерживаемую скалами и теснинами, подводными течениями и встречными потоками.

Некоторые острова были крупными, другие — не больше валунов, окаймленных скалистыми рифами.

Хок подумал, что ему было бы непросто провести катер невредимым по такому фарватеру даже с навигационной картой, при свете дня и низкой воде.

А в темноте да при полной воде это будет равносильно гонке в автомобиле со сломанным рулем.

Однажды в молодости он испробовал это, но тогда ему было все равно, жить или умереть, а теперь он не горел желанием снова испытать те ощущения.

Однако Энджел, похоже, отлично справлялась со своей задачей. Собранная, напряженная, руки твердо лежат на руле, глаза выискивают наиболее безопасный маршрут — таким же вот и сам он бывал во время гонок. Хок пристроился позади Энджел, восхищаясь ее ловкостью и довольный своим путешествием по неожиданно красивому и опасному проливу Инсайд-Пасседж.

Внимание Хока стало чересчур пристальным, чтобы его можно было не заметить. Энджел украдкой скосила глаза, пытаясь понять, что означает загадочное выражение его мужественного лица.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

— Нет. Просто ты очень хороша, — ответил Хок. — Мне нравится смотреть, как ловко ты управляешь катером.

Глаза Энджел округлились от удивления.

— Спасибо.

— Это тебя Грант научил?

Энджел на мгновение опустила черные ресницы, под которыми скрылись сине-зеленые огоньки глаз.

Затем прозвучал ее спокойный, тихий ответ:

— Да.

Энджел ждала новых вопросов, но их не последовало.

Глава 19

Хок вылез из кровати, расположенной на носу катера. В каюте было совершенно темно, лишь слегка поблескивало вентиляционное отверстие. Осторожно, стараясь не шуметь, он открыл дверь в ее каюту. Ковровая дорожка поглощала звуки его шагов.

Каюта была пуста.

Как Хок и предполагал, Энджел предпочла спать снаружи, на корме. Дальше от него можно было уйти только на скалы, которые тянулись вдоль берега бухты Нидл-Бей. Встроенные сиденья и настил, прикрывающий мотор, образовывали пространство размером с двуспальную кровать. Благодаря сделанным на заказ подушкам кровать получилась вполне удобной.

Правда, довольно холодной. Предрассветный воздух пощипывал лицо. Из спального мешка, в котором устроилась Энджел, выбивалось лишь бледное облачко ее волос.

Хок прошел на корму и, стараясь не разбудить Энджел, легко коснулся этого нежного облачка. Волосы были прохладные, даже холодные, но удивительно живые. Они вбирали свет, словно жемчуг, сверкая и переливаясь при каждом прикосновении Хока.

Он вспомнил, как несколько дней назад она лежала на темном одеяле на носу лодки и бледный огонь ее волос и кожи пробудил в нем желание погрузиться в Энджел, как в теплое озеро.

Она была так прекрасна, а он был так жесток.

Хок в задумчивости осторожно намотал на палец прядь ее волос. Он так мало знал о ней и вместе с тем так много.

Она дала ему то, чего не давала ни одному мужчине, а он взял, ничего не давая взамен, даже удовольствия. Потом он разозлился на нее за то, что она разрушила его мир, лишила уверенности в том, что он знает жизнь и женщин, и опрокинула его представление о них.

Как же заблуждался он, полагая, что Энджел сама все нарочно подстроила! Она знала о его цинизме не больше, чем он о ее невинности.