Идеальное убийство
Шрифт:
Послышался стук высоких каблуков на паркете, и дверь распахнула сама леди Балаклава.
— Мои дорогие! — воскликнула она. — Как хорошо, что вы приехали!
Генри отметил, что она по-прежнему — очень красивая женщина.
— Вы ведь Генри Тиббет? — продолжала она. — Не так ли? А это — миссис Тиббет? Чудесно! Проходите в дом, и я предложу вам великолепный коктейль.
Она посмотрела чуть выше его плеча, Генри повернулся и обнаружил массивную фигуру, идущую к ним по лужайке. На таком расстоянии было трудно различить, женщина это или мужчина.
— Ты
Леди Балаклава выглядела раздраженной.
— Ну, наконец-то, Долли, ты появилась. Прибыли мистер и миссис Тиббет.
— Вижу, — буркнула Долли.
Генри смог разглядеть лицо, почти скрытое под преувеличенно-густой маской косметики. Долли почесала голову секатором и добавила:
— Так проводи их в дом и дай им чего-нибудь выпить.
— Я думала, что ты откроешь двери, дорогая, — слегка обиделась Кристал.
— Мне надо было опрыскать азалии, — сказала Долли и резко повернулась к гостям: — Я — Дороти Трип, но обычно меня зовут Долли. — Она оскалила зубы в хищной улыбке. — Очень приятно познакомиться, но я должна вернуться к моим азалиям. Увидимся еще. — И тяжело зашагала по газону.
Леди Балаклава вздохнула:
— Долли обворожительна, вы не находите? Мы с ней — очень старые друзья.
Она проводила Тиббетов в большой холл, отделанный белым и черным мрамором. Витая лестница спускалась прямо в центр холла. Здесь был только белый мраморный столик, на котором стоял телефон.
— Чемоданы оставьте тут, — сказала леди Балаклава. — Долли потом отнесет их наверх.
Гостиная была тоже в старинном стиле, но очень удобная. Кристал сама приготовила коктейль в серебряном шейкере, затем налила белую ледяную жидкость в два бокала и критически посмотрела на Эмми.
— Тебе очень пойдет черный цвет, моя дорогая. Полнота будет меньше заметна.
Эмми вовсе не обиделась. Она улыбнулась и сказала, что действительно предпочитает черное, но не в такой теплый вечер.
— В конце концов, — добавила Эмми, — я же не на похороны сюда приехала.
— Конечно, нет, дорогая, — сухо произнесла леди Балаклава и наполнила свой бокал. — Садитесь, и я все объясню. Прежде всего, хочу заметить, что Долли не знает, кто вы такие. Она бесподобна, конечно, но, честно сказать, малость туповата. Она думает, что вы — друзья сэра Бэзила. Полагаю, вы знаете, о ком речь?
— Разумеется, я знаю сэра Бэзила, но не имел чести быть лично с ним знаком, — заметил Генри.
— А я думала, что он самый главный в Скотланд-Ярде!
— Конечно, главное управление осуществляет общее руководство…
— О, ради Бога! Не мучьте меня этими деталями!
— Мой шеф сказал, что вы просили прислать именно меня. А вдруг мисс Трип тоже знакомо мое имя?
— Ни в коем случае! Долли не читает газет. В принципе. А как зовут вашу жену?
— Эмми.
— Очень красивое имя. Ну, что ж… Вас уже ввели в курс дела?
— Вы думаете, что вас хотят убить?
— Я знаю это, — спокойно ответила Кристал.
— Но почему?..
— С вашего
— Миссис Гудверт, урожденная Малтреверс, более известная как баронесса Балаклава. Вдова, — ответил Генри.
— Вы хорошо выучили урок, — усмехнулась Кристал. — Бедный Чарли! Вы не были с ним знакомы, полагаю?
— Боюсь, что нет.
— Все говорили, что я вышла за него из-за денег. И конечно, это совершенная правда. Не смотри на меня так, Эмми. Вас, молодых, очень легко удивить. Но мне надоела нищая аристократия, а Чарли дал мне все.
— Он был крупный промышленник, кажется, — заметил Генри.
— Его дед изобрел унитаз, — сказала леди Балаклава, — и этим покорил мир. Не будем вдаваться в подробности. Чарли был богатый человек. Очень богатый. А затем он купил себе титул и стал лордом Балаклавой. Просто потому, что его особняк назывался «Балаклава-терраса». Ах, милый Чарли! У него было чувство юмора. Моих дочерей от этого брака, — продолжала она, — зовут Примроуз, Вайолет и Даффи. Чарли очень любил свою мать, которую звали Дейзи. Слава Богу, она умерла раньше, чем я с ним познакомилась. Но у него осталась мания давать девочкам имена цветов. Я хотела протестовать, но он пригрозил, что вычеркнет меня из завещания. Конечно, я уступила. А тут и он сам отправился на небеса. Погиб при бомбежке. Его тело так и не нашли. Что касается этого дома, мы приглядели это местечко давно. А затем я пригласила Дэви Джонса, архитектора, и его друга дизайнера. Затраты оказались огромными, и Чарли чуть с ума не сошел. Но домик вышел ничего, а? Когда Чарли отправился на облака, я и Долли переехали сюда жить, потому что от его дома осталась только огромная дыра в земле. Я присутствовала на чтении завещания, конечно, таким было требование Чарли. Он всегда был такой, когда речь заходила о бизнесе… Так на чем я остановилась?
— На завещании, — подсказал Генри.
— Да. Мне, с моими куриными мозгами, трудно было понять смысл этого завещания. Кажется, он сводился к тому, чтобы я не заграбастала сразу все, а получала только скудную ренту. А вся сумма предназначалась для девочек. Но лишь после моей смерти. Каждая из дочерей имеет свою крошечную ренту, а капитал тем временем все растет и растет. Вот так! После моей смерти эта огромная сумма делится на три части, и деньги получают мои дочери. Поэтому кто-то хочет меня убить.
Генри наклонился вперед.
— Мне бы хотелось знать…
— Крис! — раздался голос из холла.
— Мы в гостиной, дорогая! — ответила Кристал. И кивнула Генри: — Продолжайте.
— Кто-то из ваших дочерей, или все они…
Дверь открылась, в комнату вошла Дороти Трип. Она плюхнулась на кушетку, широко расставив ноги.
— Хорошо бы выпить. А то эти азалии меня убьют.
Кристал улыбнулась, глядя на Генри.
— Мы поговорим позже, Генри, дорогой. А тебе, Долли, надо, между прочим, отнести чемоданы наверх.