Идеальный калибр

Самаров Сергей Васильевич

Сначала нас вертолетом забросили вместе с какими-то ящиками на противолавинную станцию. Командование договаривалось, билеты брать не пришлось. Полет был такой, что просто нет слов. Вертолет гражданский, дребезжал, как консервная банка, и мы с Валеркой гадали, в какую минуту он развалится. И очень удивились, что этого не произошло. Потом лавинологи куда-то по своим делам выезжали, по пути отвезли нас на машине до нужного поворота на высокогорье и высадили. Пальцем ткнули, показывая направление.

– Дальше по большой тропе, никуда не сворачивая. Там ошибиться невозможно. Следуйте за поворотами большой долины. За сутки дойдете до аула, а там уже ваши рядом… – так нас и напутствовали.

Повезло нам. За счет того, что часть пути мы на машине проехали, уже кучу времени сэкономили. А те сутки, что дали нам на дорогу до аула лавинологи,

они оценивали по своим более чем скромным возможностям. Мы с Валеркой на такие мерки внимания предпочли не обращать и двинули привычно, как нас учили, маршевым темпом. Останавливались только один раз, чтобы на двоих уничтожить один пакет сухого пайка. Больше на марше лучше не есть, иначе идти трудно. И добрались до места за восемь часов. Значит, сделали мы вывод, лавинологи в ходьбе слабы, привыкли больше к машинам и вертолетам. Но нас и это не расслабляло, потому что мы готовы были и в ночь двинуться дальше, надеясь до темноты успеть нагнать взвод.

Карта у нас была. В штабе выдали, и даже без росписи. Не армейская, не секретная, без нанесения на нее мест дислокации воинских частей и специальных обозначений, типа геодезических знаков, помогающих ориентироваться, но все же и на этой карте были обозначены тропы. Мы прикинули свои возможности и решили, что можем ускориться. Тем более в ауле нам сказали, что взвод вышел по маршруту только нынешним утром. Значит, до леса, куда взвод направлялся, он еще не дошел и в сам лес, скорее всего, пойдет только завтра. Есть возможность нагнать. Вдвоем можно шагать быстро. Колонной такое передвижение осуществлять сложнее, если только бежать, но о том, что взводу следует торопиться, нас в известность никто не ставил. Нам на маршрут должно было хватить четыре часа – так я по карте определил. В крайнем случае, если в это время не уложимся, подойдем в темноте. Не окликнув, даже часовой не стреляет, и потому разобраться возможность будет. Да и оставшийся путь в большинстве своем выпадал на еще светлое время суток. Значит, много спотыкаться не будем.

Правда, нас пытались пугать местные жители. Каких-то волков-оборотней придумали, которых пуля не берет, а сами они на людей нападают и, дескать, мозг из черепа выгрызают. Пугали, а у самих глаза хитрющие… Нас этим не проймешь. Мы и сами хитрые.

И мы пошли совершенно без страха. Но оказалось, что силы мы рассчитали неправильно…

* * *

Общие силы всегда следует измерять по слабому звену. Я еще вполне нормально себя чувствовал, когда Валерка заметно сдыхать стал. Он перед отправкой в школу снайперов три месяца после ранения в ногу пролежал в госпитале. Естественно, не тренировался. А все занятия по общефизической подготовке в школе снайперов, хотя они и казались кому-то чрезвычайно интенсивными, для нас, по большому счету, и тренировками не были. Нагрузка совсем не та, что в спецназе ГРУ, где тебя до кровавого пота гоняют. Капитан Герасимов, наш ротный, сам не понимал, что такое усталость. И не понимал, когда другие устают. А в школе… Так, утренняя разминка перед завтраком. Потому Валерка форму потерял окончательно и стал тормозить, а потом, хотя и не жаловался на боль, совсем захромал. Осуждать его за это было грех. Не сам он себе лежку в госпитале устраивал и не по большому блату туда попал. В общем, мне пришлось равняться на него и сдерживать свои порывы. Я-то сам с раннего детства на лыжах бегал: в юношескую, а потом и в молодежную сборную области входил и потому усталости обычно не знал, а если и уставал, то умел терпеть и приводить себя ко «второму дыханию». В армии это помогало. Даже когда другие наши парни, хорошо подготовленные, начинали тормозить, я имел возможность прибавить темп. Но с Валеркой в напарниках темп прибавлять было нельзя. И даже укорять его не хотелось, хотя сам я не представлял пока, что такое дважды простреленная кость голеностопного сустава и длительное ношение гипса после операции. Наверное, это будет еще долго сказываться.

– Сегодня, пожалуй, и не догоним, – предположил я. – Может, помедленнее пойдем, но без остановки до утра?

– А нам нужно так спешить?

Уже этот встречный вопрос и тон, каким он был задан, показали, что Валерка слегка раскис. Нужно было его жестко приводить в норму. Именно жестко, иначе не получится, а если и получится, то ненадолго. И я нашел аргумент:

– А ты что, хочешь потом по лесу плутать и аукать? Долго искать придется. Лес громадный. И не сообразишь, куда они пошли.

Валерка вздохнул, соглашаясь, и перекрестился. Но ситуацию тоже оценил. В любом случае вдвоем себя чувствуешь не так, как со взводом. Наш маршрут – это не туристическое мероприятие, и находимся мы на территории, где людей найти непросто, да и те не всегда к нам доброжелательно относятся. Я сам еще до школы снайперов участвовал в операции по «зачистке» горного аула, где мы вытащили из подвалов четверых бывших солдат, превращенных в рабов. Кавказцы в большинстве своем сами работать не любят, но обожают заставлять работать на себя других. Это у них в порядке вещей и считается хорошим тоном на протяжении многих веков. Тех, кто рабов держит, односельчане уважают.

И потому задерживаться и оставаться постоянно в состоянии настороженности тоже не хотелось. Но пошли мы все же значительно медленнее, тем более что и сама тропа поднималась все выше и выше и дышать становилось труднее. А потом она вообще стала петлять среди высоких камней, полностью закрывающих обзор. И темнота уже была готова вот-вот подступить вплотную. Среди скал это ощущалось явственнее, чем на открытом месте.

И в этот момент мы впервые и услышали его…

Это был волк. Он выл безудержно-тоскливо, с какой-то многовековой затаенной болью, которую пытался вылить на окружающий его мир, в надежде таким образом избавиться от нее навсегда. Я никогда раньше не слышал волчьего воя, но сразу понял, что это такое, и ощутил, как под кожей по всему телу пробежал ледяной озноб. Даже под автоматным огнем врага такого озноба не ощущаешь. Там только злость и отчаяние, а здесь – что-то похожее на ужас. И вдруг ты начинаешь чувствовать свое бессилие, начинаешь понимать, что ты состоишь из обыкновенного мяса и костей.

И сразу вспомнились рассказы жителей аула об оборотнях…

Нет, конечно, ни я, ни Валерка не верили в оборотней. Тем не менее влияние волчьего воя на наши уши было таким, что поневоле верилось в любые небылицы. Валерка трижды перекрестился.

– Далеко он?

– А здесь определишь? Любой звук среди скал болтается, может сразу остановиться, а может за много километров убежать и только усилиться. Эхо…

– Неприятно…

– А ему, думаешь, приятно было бы нас встретить?

Валерка вздохнул, вытащил из глубокого кармана «разгрузки» трофейный автоматический пистолет «Глок» и переложил в другой карман, откуда его можно легко достать.

Пистолет модный, но дерьмовый, честно говоря. У меня был такой еще во время срочной службы, до контракта. При стрельбе ствол бросает так, что в автоматическом режиме прицельно из него можно только на площади в демонстрацию стрелять. Может быть, в кого-нибудь попадешь, но и это не факт. Скорее, все пули в небо уйдут. Одиночная стрельба еще более-менее нормальная. Но тогда зачем вообще автоматический режим сделан? Непонятная пластмассовая игрушка, хотя и называется громко «полицейским пистолетом». Ну да, полиции-то в самый раз демонстрации с таким разгонять…

У Валерки, насколько я знал, оставалось всего два патрона. Я еще перед выходом предлагал пистолет с собой не таскать, хотя и весит он совсем не столько, сколько «Стечкин». Но вот «Стечкин» с полной обоймой, несмотря на тяжесть, и я бы в дорогу прихватил. Только его у меня не было.

– Винтовки соберем? – спросил Валерка.

– Рано еще…

Наши крупнокалиберные винтовки «Харрис-93» в собранном состоянии, в отличие от российских крупнокалиберок, покороче, но и потяжелее, и неудобны при переноске. Это только на первый взгляд кажется, что без малого десять килограммов груз не слишком большой. А если еще и магазин на двадцать патронов прихватишь – а у патронов-то калибр 12,7 миллиметра, – следовательно, вес обоймы немногим меньше веса винтовки… А есть еще и комплектующие, начиная от портативной спутниковой метеостанции и боевого калькулятора и кончая прицелом с тепловизором и аккумуляторами ко всей системе… Как подумаешь, что тащить это придется на одном плече в гору на протяжении многих километров, сразу поймешь, что в разобранном виде винтовка гораздо более удобна. На каждое плечо по упаковке, и можно идти. А предложение со стороны Валерки прозвучало только для того, чтобы на отдых остановиться и дыхание перевести. Но нам лучше было медленнее передвигаться, чем останавливаться и тем сбивать себе дыхание.