Идеальный кандидат
Шрифт:
– Гм, нет.
– Селия! – Он послал ей предупреждающий взгляд.
– Ну, еще иногда ломит.
– Где ломит? – Почему каждое слово нужно вытягивать из нее клещами?
– Вообще ломит. Все тело.
– Что еще?
Она закусила губу и нахмурилась.
– Сердце чуть-чуть колотится.
– Чуть-чуть?
– Хорошо, не чуть-чуть. Сильно.
Маркус волновался все больше. Мигрень? Все тело ломит? Сердце колотится? Что это с ней происходит? Он нашел в телефонной книге номер доставки фастфуда, но звонить не стал. Никакой пиццы. Никакого постельного режима. Она отправляется к врачу. Немедленно. Сейчас же.
– Я хочу заказать такси, – сказал он в трубку, затем назвал адрес Селии.
– Такси? – удивилась она. – А разве не пиццу?
– Не будет тебе никакой пиццы. Переходим к плану Б. – Затем в телефон: – Нет, полчаса – это слишком долго. Если вы приедете через десять минут, я оплачу в двойном размере.
– Что ты делаешь?
– Мы едем к доктору.
Она удивленно посмотрела на Маркуса и слабо улыбнулась.
– Мне совершенно не нужно ехать ни к какому доктору. Ты слишком уж бурно реагируешь, друг мой. Сейчас я выпью еще аспирина и лягу спать. И ты тоже отправляйся спать, или пить, или кадрить блондинок, или чем ты там обычно занимаешься в это время суток.
– Нет, – сказал Маркус строго. – Сегодня в это время суток я собираюсь заняться твоим здоровьем и, если удастся, даже привести тебя в божеский вид.
– Сколько можно повторять? Со мной. Все. Нормально.
– Нормально, значит? А сердце почему колотится?
– Стресс. Все из-за договора. Но наконец-то мы его заключили, и мне больше не о чем волноваться.
– То есть сейчас ты не волнуешься?
– Нет, конечно.
– Почему же оно колотится?
– По привычке. И еще потому, что ты меня раздражаешь.
– А если это не стресс?
– Тогда чем это может быть, по-твоему?
– Да чем угодно. Скажем, острое сердечно-сосудистое заболевание. Подойдет?
– Можно подумать, у тебя высшее медицинское образование.
– Высшее медицинское образование у врача. Пусть он и решает, что с тобой дальше делать.
Селия тяжело вздохнула и пожала плечами. Бледная как полотно, но упертая как бык.
– Ладно. Не собираюсь больше с тобой пререкаться. Ты победил. Сейчас оденусь, и поедем.
Пока они ожидали врача, Маркус готов был лезть на стену. Селия нервничала только по одной причине – что вынуждена сидеть тут и ждать врача, вместо того чтобы отправиться домой и лечь спать. Маркус пытался заговорить с ней, но ее ответы были односложны. Несомненно, он разозлил ее своим назойливым вниманием и в особенности разговорами о сердечно-сосудистом заболевании.
Тем не менее она старалась не подавать виду. Спокойно читала электронную книгу, потом отправилась в буфет, выпила кофе, съела яблоко, сэндвич и плитку шоколада. После этого ей захотелось спать, и она довольно неуютно устроилась, сдвинув три стула и положив под голову историю болезни. Маркус предложил ей положить голову ему на плечо, но она отказалась.
Он же был вне себя от волнения и даже не думал это скрывать. Вряд ли он реагировал бы подобным образом, если бы на месте Селии была Лили, или Дэн, или еще кто-нибудь из числа его знакомых. В чем дело, он не мог себе объяснить, как ни старался.
Они ждали приема четыре часа. Субботний вечер, огромная очередь, и кому какое дело до женщины с головной болью и учащенным сердцебиением? Есть проблемы и поважней. Очередь двигалась бесконечно медленно. За это время он чуть с ума не сошел.
Маркус терпеть не мог больниц. Белые стены и специфический запах вызывали мрачные воспоминания о болезни отца. Он предпочел бы никогда не вспоминать этот кошмар, но и забыть о нем не мог. Сильный и красивый мужчина за пару месяцев сгорел от рака. Боль потери была чудовищной. Маркусу было всего семнадцать лет.
Когда отца не стало, он пустился во все тяжкие, лишь бы не оставаться наедине со своим горем. И с матерью.
Она так нуждалась в его поддержке, а он пил и спал с кем попало, не замечая, что происходит с ней. Сын не смог вырвать ее из лап депрессии. Она не плакала, не рвала на себе волосы. Просто однажды в гараже отца покончила с собой.
Воспоминания нахлынули удушливой волной. Смешавшись с тревогой, сделали ожидание невыносимым. Странная и жуткая мысль о том, что по его вине умрет еще одна женщина, не давала покоя.
Наконец очередь дошла до Селии. Она скрылась за дверью кабинета и пробыла там минут пятнадцать. Маркус с нетерпением ждал ее возвращения.
Когда она вышла, облегчения это не принесло. По выражению ее лица невозможно было ничего угадать. Глаза не выражали ни радости, ни грусти. Просто были пусты. Холодный пот прошиб Маркуса. Он понял, случилось что-то действительно страшное. В противном случае она, конечно, не упустила бы возможности отчитать за потраченные по его милости четыре часа. Но она молчала.
– Что с тобой?
Ее взгляд был направлен куда-то мимо него. Так, словно врач запретил ей смотреть в его сторону. Она судорожно сглотнула.
– Селия, ответь! Что тебе сказал врач?
Она приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Маркус повторил вопрос уже громче.
– Ничего. Стресс.
Он с облегчением вздохнул.
– Так это не сердечно-сосудистое.
– Как видишь, совсем нет.
– Боже мой, это же прекрасно. Я так рад.
– Здесь нечему радоваться.
– Почему?
– У меня не просто стресс.
– А что еще?
Селия помолчала, потом сказала чуть слышно:
– Я беременна.
Маркус побледнел и сполз по стене, однако его реакция не могла сравниться с чувствами Селии. У нее кружилась голова, тошнота подкатывала к горлу, сердце стучало в ужасающем ритме.
Она всегда была независимой. Никогда в жизни, ни за какие сокровища мира она бы не согласилась признаться себе в том, что в глубине души назойливая забота Маркуса ей приятна. Однако это именно так и было, как ни старалась она выдать теплые чувства к нему за элементарную вежливость. Это не имело ни малейшего отношения к произошедшему месяц назад. Сейчас они просто друзья.