Идеальный кандидат
Шрифт:
Конечно, к благодарности примешивалось и раздражение. Во-первых, такая забота слишком уж непривычна, Селия просто не знала, как на нее реагировать. А во-вторых, было очень неприятно показаться ему в таком виде. Ей хотелось, чтобы он запомнил ее во всеоружии, а уж никак не в состоянии далеком от совершенства.
Но, как бы то ни было, она слишком слаба, чтобы сопротивляться его натиску. Последняя неделя измучила ее, но она откладывала бы визит к врачу до последнего. Так что ему надо быть признательной. Вместе с тем она не хотела ничем обнаружить это. Селия высоко ценила свою независимость.
Маркус тихо и изощренно выругался.
– Вот именно, – сказала Селия. – Вот именно.
Потом помолчала и добавила:
– Срок шесть недель.
– От меня? – зачем-то спросил Маркус, хотя нисколько не сомневался в ответе.
– От кого же еще.
Задав пару вопросов о симптомах, врач понял все очень быстро. Когда Селия затруднилась назвать дату последней менструации, он спросил, ведет ли она регулярную половую жизнь. После этого вопросы приняли вполне определенное направление. Впрочем, любые вопросы казались излишними, ведь все и так стало ужасающе ясным.
Врач предложил пройти тест на беременность. Она последовала его совету, втайне надеясь, что все обойдется. Не обошлось. На белой пластиковой палочке явственно проступили две голубые полоски, больше Селия ничего уже не слышала. Врач говорил что-то о необходимости избегать стрессов и поменьше работать, но слова звучали как сквозь вату, на ватных же ногах она вышла из кабинета и рухнула как подкошенная на ближайший стул.
– Черт возьми, как это вообще могло произойти? – Голос Маркуса был прерывистым и хриплым от ужаса.
– Рассказать тебе, откуда берутся дети? – прошипела Селия.
Маркус взял себя в руки. Как он вообще может вести себя подобным образом? Положение Селии гораздо хуже, но она держит себя в руках.
– Но ведь мы предохранялись.
– Презервативы в общем-то довольно редко рвутся, – Селия вспомнила статью из какого-то журнала, – в двух случаях из ста. Видимо, это как раз наш случай.
– Но почему?
– Откуда мне знать? Может, он изначально был бракованный. Какая теперь разница?
В тишине слышно было мерное тиканье часов, гул большого города за окнами и стук измученного сердца несчастной Селии. Голова ее болела невыносимо, будто в ней вертелись огромные зубастые колеса. Просто раскалывалась. И от тревожных мыслей становилось еще тяжелее.
– И что нам теперь делать?
– Не знаю, Маркус. Я очень, очень устала. Сейчас вообще почти не соображаю. Давай завтра подумаем над этим, ладно? – Она поднялась и закинула сумку на плечо.
– Я отвезу тебя домой.
– Хорошо. – Ей не хотелось видеть его, да и вообще кого бы то ни было, но она согласилась из вежливости, а также потому, что не имела сил спорить. – Но потом ты оставишь меня одну. Договорились?
Маркусу не хотелось оставлять ее одну. Тем более в таком состоянии, физическом и душевном. Он был бы рад всю ночь глаз с нее не спускать, лишь бы тоже не оставаться одному. Лишь бы не сидеть в пустой квартире с бутылкой элитного виски, которая долгое время собирала пыль в шкафу и вот, наконец, дождалась своего часа. Лишь бы не глядеть бессонно в потолок и не винить себя.
Ведь это он виноват. Все происходившее шесть недель назад высветилось
Селия не права. Им попался не бракованный презерватив, и, уж конечно, Маркус достаточно опытен, чтобы надеть его без проблем. Но он был вне себя от страсти, и трясущиеся руки никак не могли раскрыть прозрачный пакетик. Тогда он разорвал его зубами.
Он снова выругался, на этот раз еще более изощренно. Как он мог допустить столь глупую ошибку? Теперь несчастная женщина должна расплачиваться за то, что его зубы проделали дырку в латексе.
Ее беременность его вина. Маркус, повторяя это себе, наливал шестой или седьмой стакан? После третьего перестал считать. Виноват только он. Вся жизнь Селии перевернется с ног на голову из-за его вопиющего идиотизма. Вся вина целиком на нем. А ответственность целиком на ней.
«Что нам теперь делать?» – спросил он у нее в больнице, хотя следовало бы спросить, что ей теперь делать. Он не имел права навязывать ей свое мнение по этому вопросу. Как она решит, так и будет. Все, на что он теперь способен, – как можно спокойнее ее выслушать и согласиться. Относя на кухню опустошенную бутылку, он подумал: дальнейшая жизнь Селии зависит от нее самой, и только от нее самой.
Он поставил ее в нелегкое положение. Диктовать свои условия – значит сделать ее положение еще более нелегким. Он не станет даже звонить ей, торопить с ответом, пока она не сделает выбор. Он примет этот выбор, даже если в глубине души будет не согласен с ее точкой зрения.
Глава 8
Сомнений быть не может. Она беременна.
Вернувшись из больницы, Селия ничком бросилась на кровать и как убитая проспала двенадцать часов без сновидений. Так, вероятно, спят осужденные перед казнью.
Но, проснувшись, почувствовала себя гораздо лучше. Физически, во всяком случае, точно. Она давно так отлично не высыпалась, а последние пару месяцев не высыпалась вообще. Впервые за много лет ее разбудил не противный писк будильника, а ворвавшийся в окно солнечный свет. Потянувшись, Селия радостно улыбнулась новому дню и тут же вспомнила, что принес с собой день предыдущий.
Очень хотелось верить, что произошла ошибка. Возможно, ей сплошь и рядом попадаются бракованные вещи. Сначала порванный презерватив, потом неточный тест. Ведь может же такое случиться? В надежде на фабричный брак она купила двенадцать тестов и, разложив их на прикроватной тумбочке, с надеждой ждала отрицательного результата.
Но нет. Надеждам не суждено было оправдаться. Двенадцать тестов пройдены. Двадцать четыре голубые полоски плясали перед глазами.
Селия постаралась взять себя в руки. Вчера из-за плохого физического состояния она воспринимала вещи намного болезненнее, чем следовало бы. Теперь она чувствовала себя почти здоровой. Голова почти не болела, ломота в теле прошла, сердце билось далеко не так часто. Поэтому ей удалось собраться с мыслями и объяснить себе, что все могло сложиться гораздо хуже. Например, мог приключиться порок сердца. В конце концов, беременность – далеко не самое страшное, но тут к горлу подступила тошнота, Селия едва успела добежать до ванной. Это вызвало новую вспышку гнева.