Идеальный треугольник
Шрифт:
— Да. Я трус, — сознался Саске. — Я тебя люблю.
— Ась? — Наруто резко как-то посерел. Аура Девятихвостого спала.
— Тебе повторить, придурок? — насмешливо спросил Саске. — Совсем глухой стал?..
— Издеваешься, засранец? — Наруто пришёл в себя и склонился к нему, меряя подозрительным прищуром.
В этом была его стратегическая ошибка. Учиха поднапрягся и подался вперёд, чтобы вцепиться в такие желанные губы поцелуем. О, это оказалось ещё лучше, чем в фантазиях!.. И куда как лучше, чем в воспоминаниях о том неловком случае. Потому что в этот раз замерший истукан был только один, а второй вовсю
Наруто отшатнулся, одним прыжком отлетая к противоположной стене.
— Ты свихнулся! — возопил он.
— Что, уже не хочешь меня обратно в Коноху? — поинтересовался Учиха куда-то в потолок.
— Хочу! — незамедлительно топнул ногой Узумаки. — Но…
Саске только усмехнулся. Он чувствовал себя на редкость отвратно. Ну, вот, он сделал это. Предал всё, во что он верил, чем жил последние годы. Дал слабину… нет, не так. Он тупо повёлся на провокацию, на очередное выяснение, кто же круче, и кто сможет сильнее удивить. Даже самоубийство не казалось ему таким предательством самого себя — да, он так не выполнит миссию, но хотя бы… хотя бы не опозорит свой род.
И смотрите-ка! Дно. Привет, родимое, дальше уже катиться некуда.
Наруто посопел, переминаясь с ноги на ногу. Опасливо шагнул вперед, готовый отпрыгнуть не только обратно к стене, но и на потолок.
— Ты что, серьёзно?
— Да.
— И это не гендзюцу? — вышло почти жалобно.
— Нет, — Учиху ситуация начала забавлять.
Узумаки заморгал, часто-часто, будто в глаз что-то попало. Саске уже ждал печати «Кай» или даже попытки поранить себя, чтобы развеять гендзюцу, но Наруто снова удивил. На лице джинчурики отразилась напряженная работа мысли. Он хмурился, корчил рожи, зачем-то вытянул перед собой кулаки с оттопыренными мизинцами*. Посмотрел на Саске. Перевел взгляд на левый мизинец. Снова посмотрел на Учиху. И собрал пальцы в корявенький треугольник, добавив к мизинцам безымянный. Брови при этом поднялись домиком и вообще, Наруто выглядел растерянным.
*Жест в виде выпрямленного мизинца при поджатых остальных пальцах означает девушку или бойфренда. Фактически показать этот жест и назвать чьё-то имя будет означать «мы встречаемся».
— Да, я тоже оценил иронию, — проговорил Учиха. — Любовный треугольник и всё такое.
Наруто любит Сакуру. Сакура любит Саске. Саске любит Наруто. Замкнутый равносторонний треугольник безысходности.
Узумаки сел. Опёрся локтями на колени, спрятал лицо в ладонях.
— Саске, ты как?.. — начал было он спрашивать, как тот умудрился.
Сам Наруто искренне считал, что его не за что любить. И уж тем более он ничем не мог понравиться этому засранцу. Но посчитал, что это будет ковырянием в чужой ране и одновременно — попыткой напроситься на комплимент.
— Ладно, — наконец произнёс Узумаки. — Хорошо, допустим… Но это не повод вести себя как козёл! Мы все в равном положении, знаешь ли!
— В равном? — Учиха оказался рядом в мгновение ока, заглядывая ему в глаза с кипучей злостью. — О нет, это вы двое носитесь со своей любовью, как с писаной торбой, замечая больше её, чем сам объект воздыхания! Господи, какие же вы оба слепые идиоты! Для меня это ночной кошмар — стать такими как вы!
— Почему? — Наруто снова поднял брови домиком.
И нет, он не издевался. Он действительно не понимал.
— Это слабость, Узумаки, — медленно проговорил Учиха, глядя в безмятежные глаза Наруто. Тот, казалось, позабыл обо всём на свете, полностью отдаваясь разговору. — Большая. Слепота — слабость, уязвимость — слабость. Зависимость — слабость.
— Я-а-асно, — будущий Хокаге озадаченно почесал в затылке. — Очередные семейные тараканы Учих. Саске, пошли домой, а? Там и разберёмся.
Тот грустно на него посмотрел. Ещё неделю назад он представлял, что при следующей встрече он Наруто сначала изобьёт. За всё хорошее. А потом вцепится в него всем, причиняя максимальную боль. Теперь же он просто сидел рядом с ним. Жгучее желание никуда не пропало, оно просто отступило… отступило, испугавшись такого знакомого, несмотря на изменения, такого родного…
И если раньше Учихе ещё как-то удавалось себя обманывать, что, мол, это просто похоть, первый поцелуй, совместные миссии и всё такое… То теперь всё. Финита ля комедия. Похоть сидит на попе ровно, боясь стереть эту неловкую улыбку.
— Наруто, — Саске устал. Очень устал. Устал, будто все годы мучений навалились на него разом. — Отпусти меня. Пожалуйста.
— Не могу, — просто ответил тот.
— Почему? Ну почему?! Какую мерзость мне надо ещё сделать, чтобы ты наконец-то отвернулся от меня?!
Узумаки неловко пожал плечами. Что делать, он не знал. Знал только, что отступать было нельзя.
Саске лежал на каменном полу, смотрел в небо ничего не выражающим взглядом — но это была не более чем игра. Восхитительная пустота в голове, ненадолго возникшая после ударов ею об пол, долго не продержалась. Проклятый Узумаки… как бы выкинуть его из мыслей? Задача явно не по силам Учихе Саске — раз уж он за эти годы с нею не справился. Да и Наруто совершенно не собирался облегчать задачу — сопел, ёрзал, сосредоточенно хмурил брови и закусывал губу. А потом вдруг дернул Саске за рубашку, заставляя сесть, и порывисто обнял. Будто бы и не целился Учиха в него Кусанаги, точно бы не боялся ничуть, что Саске использует Чидори Нагаши…
Словно догадывался, что от размеренных ударов сердца под запыленной черно-оранжевой курткой сердце самого Саске начинает делать перебои.
Нужно было вырваться, оттолкнуть, попытаться в очередной раз разорвать эту проклятую связь… Но Саске слишком устал, чтобы сопротивляться одновременно Узумаки и собственным желаниям. Несколько минут, хотя бы на несколько минут позволить себе чувствовать себя не одиноким. Чувствовать руки, крепко, но осторожно сжавшие торс, чувствовать дыхание, шевелящее волосы на макушке…
— Это не слабость, — вдруг сказал Наруто.
— Что?
— Быть привязанным к кому-то — это не слабость, — повторил парень. — Я… всё время пытался догнать тебя. Всё время был слабее. Я тренировался изо всех сил, но этого постоянно оказывалось мало…
Саске невольно нахмурился — что за бред? Это Наруто слаб? Это у него тренировки почти не приносят пользы? О чём тогда говорить самому Учихе?
— И когда у меня ничего не получалось, когда хотелось упасть от усталости и сдаться… — Узумаки примолк и очень серьёзно посмотрел в глаза Саске. — Я вспоминал про тебя. Про то, что не могу быть таким слабаком, когда ты идёшь вперед… становишься сильнее с каждым днем, — еще одна пауза. — И это давало мне силы.