Идентификация
Шрифт:
– Спасибо, – сказала я Кевину, осторожно отбирая руку. – Я пойду туда, – я показала на диван. Кевин кивнул и, к моему облегчению, отошел к стене, где стоял еще один хендлер, дав мне немного свободы.
– Вот и ты! – громко обрадовалась Лейси, вскакивая здороваться. На диване сидели два незнакомых парня. Я вежливо кивнула. Боже, ну почему я так нервничаю?
– Привет, – сказала я. Лейси оглядела меня с ног до головы и первым делом расстегнула две верхние пуговки на моей блузке.
– Слоун, это Эван, – с улыбкой
Я поглядела на рыжего кареглазого Лиэма, разглядывавшего меня с усмешкой. Мне стало неуютно.
– Присаживайся, Слоун, – сказал он, похлопав по дивану рядом с собой. – Приятно… познакомиться.
Я метнула взгляд на Лейси, но она уже уселась на колени Эвана, оживленно болтая, будто все абсолютно нормально и мы уже не первый раз сидим компанией. Я оглянулась, рассматривая комнату.
Помещение небольшое, но здесь весело – яркие цвета, смех, увлеченные игрой подростки. Большинство одеты вроде меня – аккуратно и довольно формально. Другие – в удобной одежде – озираются с квадратными глазами. Это те, что не были в Программе. Я встретилась взглядом с Кевином. Он кивнул, будто подтверждая, что в первый раз растеряться нормально, и я немного успокоилась.
Я вздрогнула, когда бедро Лиэма коснулось моего. В голове вихрем поднялись разные воспоминания; некоторые повторялись и становились ярче. Помню, как мы с братом жили в палатке у реки – вдвоем. Я чувствовала, что было что-то еще, но не успела толком подумать – Лиэм прижался ко мне плечом.
– Ты сколько пробыла в Программе? – спросил он.
Я почти оскорбилась – нехорошо, не принято сразу после знакомства лезть в душу, но списала ощущения на свою обостренную чувствительность.
– Шесть недель.
– И что с тобой делали? В мозгах копались?
А вот теперь я обиделась по-настоящему. Лиэм, должно быть, это заметил, потому что поспешил извиниться, с опаской посматривая на моего хендлера.
– Я не это хотел сказать, – заговорил он. – Просто я дружу с Эваном, а до Программы его не знал, вот мне и любопытно, насколько ты изменилась.
– Ну, я-то это как определю, а, Лиэм? – бросила я. Словечко «любопытно» заставило почувствовать себя обезьяной в зоопарке. Я встала и пошла прочь.
– Погоди, – сказала Лейси. – Ты куда?
Идти было некуда – я сейчас взвинчена и беспричинно расстроена. Кевин у стены болтал с другим хендлером, и я решила воспользоваться шансом.
– Здесь душно, – сказала я. – Пойду воздухом подышу.
Я сразу смешалась с толпой, чтобы Кевин не успел меня остановить. Не годится, чтобы он видел меня в таком состоянии, – сразу поймет, что я не пила таблетку. У меня была всего минута, чтобы собраться, а потом я попрошу Кевина отвезти меня домой. Мне просто нужно спокойно подумать.
Я выскользнула за дверь, в деревянное патио. Никого не увидев, я подошла к перилам и выдохнула, закрыв глаза. Впервые после возвращения домой я задыхалась от эмоций. Доктор Уоррен предупреждала об опасности гиперстимуляции. Тело словно взбунтовалось против меня. Я прижала ко лбу основание ладони, заставляя себя успокоиться. Никакой угрозы нет, это нормализуются беспорядочные после лечения эмоции. Эх, надо было принять белую таблетку…
За спиной открылась дверь. Я обернулась как ужаленная, ожидая увидеть Кевина, но это был Лиэм. Я замерла.
– Извини, – пожал он плечами. – Лейси сказала, ты рассердилась, и погнала меня извиняться.
Я смотрела на него, не понимая, как признание в том, что его погнали извиняться, доказывает искренность раскаяния.
– Ничего, – сказала я из вежливости.
Лиэм криво улыбнулся.
– Знаешь, я боялся, что ты теперь какая-нибудь зомби.
Я схватилась за перила.
– Что ты имеешь в виду?
Лиэм меня что, знал? Мы раньше дружили, а теперь я стою как дура и ничего не помню?
– Слушай, не психуй, ты мне проблем наделаешь!
Воровато оглядевшись, он отступил на шаг. По щеке у меня покатилась слеза.
– Перестань, – испугался он, указывая на слезу. – Что с тобой творится, черт? Если тебя такую увидят, нас обоих в Программу отправят!
– Не понимаю, – сказала я, вытирая лицо. – Ты со мной знаком, что ли?
– Нет, глупая ты! – огрызнулся он, пятясь к двери. – Не говори никому, что я сделал. И не подходи ко мне! Я уже сказал Эвану, что второй раз он меня сюда не затащит!
Я всем телом вздрагивала от поднимавшихся рыданий, когда от дальней стены патио кто-то отделился. Я впервые заметила, что там кто-то был. Подойдя, незнакомый парень прислонился плечом к стене у самой двери.
– Ты же не хотел хамить, – сказал он, смерив Лиэма взглядом. – А может, у тебя депрессия или что похуже?
– Не лезь, Джеймс. – Лиэм с опаской поглядывал на дверь, на пути к которой теперь стоял этот парень.
Тот приподнял бровь, услышав свое имя, но ничего не сказал и достал телефон, прокручивая пальцем список номеров.
– Пошлю-ка я им анонимное сообщение, – сказал он. – Предупрежу о твоем состоянии.
Лиэм побелел.
– Чувак, не надо, ты что! Я не болен. Нельзя же вот так…
– Отчего же нельзя? – с улыбкой спросил Джеймс. – Смотри – можно!
– Слушай, – в голосе Лиэма впервые зазвучало настоящее раскаяние, – ну проходили мы это уже! Я неприятностей не хочу, забирай ты ее себе на здоровье. – Лиэм развел руки, будто с готовностью отдавая меня незнакомому парню.
Я фыркнула, давая понять, что я не его девушка, чтобы мной распоряжаться.