Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Дружинин Петр Александрович

Первым серьезным вопросом, который был поднят Сталиным на заседании 18 апреля, был вопрос о литературно-художественных журналах: Сталин долгие годы читал их почти все, притом внимательно, высказывая свои суждения. А потому первое направление усилий аппарата ЦК было определено:

«Товарищ Сталин дал очень резкую критику нашим толстым журналам, причем он поставил вопрос насчет того, что наши толстые журналы, может быть, даже следует уменьшить. Это связано с тем, что мы не можем обеспечить того, чтобы они все велись на должном уровне. Товарищ Сталин назвал как самый худший из толстых журналов “Новый мир”, за ним идет сразу “Звезда”. Относительно лучшим или самым лучшим товарищ Сталин считает журнал “Знамя”, затем “Октябрь”, “Звезда”, “Новый мир”. Товарищ Сталин указывал, что для всех четырех журналов не хватает талантливых произведений ‹…›.

Что касается критики, то товарищ Сталин дал такую оценку, что никакой критики у нас нет, а те критики, которые существуют, они являются критиками на попечении у тех писателей, которых они обслуживают, рептилии критики по дружбе. ‹…›

Товарищ Сталин поставил вопрос о художественной литературе, о состоянии таких участков, как кино, театр, искусство, художественная

литература. Товарищ Сталин поставил вопрос о том, что эту критику мы должны организовать отсюда – из Управления пропаганды, т. е. Управление пропаганды и должно стать ведущим органом, который должен поставить дело литературной критики. Поэтому тов. Сталин поставил вопрос о том, что нам нужна объективная, независимая от писателя критика, т. е. критика, которую может организовать только Управление пропаганды, объективная критика не взирая на лица, не пристрастная, поскольку тов. Сталин прямо говорил, что наша теперешняя критика является пристрастной» [224] .

224

Там же. С. 47–48.

Поскольку за выполнение этих пожеланий Сталина взялся сам Жданов, то результат был практически гарантирован. Позднее Д. Т. Шепилов с некоторым пафосом вспоминал:

«В осуществлении указаний Сталина Жданов был очень требователен и пунктуален. Но что за человек был сам Жданов, как он мыслил, как с ним работалось? Жданов принадлежал к тому замечательному поколению русской революционной интеллигенции, которое отдало всю свою кровь – каплю за каплей, все пламя своей души великому делу развития социалистического общества и торжеству идей марксизма-ленинизма во всемирном масштабе.

Как партийному лидеру ему приходилось заниматься самыми разными вопросами ‹…›. Но была сфера, соприкасаясь с которой Жданов буквально преображался, становился одержимым, с вдохновенным горением искал ответы на мучившие его вопросы. Это была сфера идеологии: вопросы марксистско-ленинской теории, художественной литературы, театра, живописи, музыки, кино и т. д.

Андрей Александрович Жданов был разносторонне образованным марксистом. Причем марксизм он, как и все интеллигенты – старые большевики, изучал не по шпаргалкам и цитатническим хрестоматиям. Он обогащал свой ум марксистской теорией постоянно и капитально, по первоисточникам. ‹…› Жданов мастерски обладал способностью пользоваться законами и категориями марксистской диалектики для освещения, анатомирования и обобщения самых различных явлений духовной жизни.

Меня всегда очень привлекали манера и метод работы Жданова над сложными идеологическими проблемами. Он никогда не ждал от Агитпропа ЦК и своих помощников готовых речей для себя или высиженных ими проектов решений по подготавливаемому вопросу. Он сам всесторонне изучал назревшую проблему, внимательно выслушивал ученых, писателей, музыкантов, сведущих в данном вопросе, сопоставлял разные точки зрения, старался представить себе всю историю вопроса, систематизировал относящиеся к делу высказывания основоположников марксизма. На этой основе А. Жданов сам ставил Агитпропу ЦК задачи исследования вопроса, формулировал основные выводы и предложения» [225] .

225

Шепилов Д. Т. Указ. соч. С. 95–96.

При этом Жданов и вправду старался участвовать во всех делах, касавшихся творческой интеллигенции. Типичен пример, описанный К. М. Симоновым, когда Сталин, Молотов и Жданов по ходу разговора с руководством Союза советских писателей обсуждали вопрос о литературных гонорарах:

«– Ну что ж, – сказал Сталин, – я думаю, что этот вопрос нельзя решать письмом или решением, а надо сначала поработать над ним, надо комиссию создать. Товарищ Жданов, – повернулся он к Жданову, – какое у вас предложение по составу комиссии?

– Я бы вошел в комиссию, – сказал Жданов.

Сталин засмеялся, сказал:

– Очень скромное с вашей стороны предложение.

Все расхохотались.

После этого Сталин сказал, что следовало бы включить в комиссию присутствующих здесь писателей» [226] .

226

Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 126. 13 мая 1947 г.

Эти характеристики Жданова важны еще и потому, что на заседании Политбюро 13 апреля 1946 г. было утверждено новое распределение обязанностей между секретарями ЦК ВКП (б); теперь именно Жданову, вместо Маленкова, было поручено «руководство Управлением пропаганды ЦК ВКП(б) и работой партийных и советских организаций в области пропаганды и агитации (печать, издательства, кино, радио, ТАСС, искусство, устная пропаганда и агитация); руководство отделом внешней политики» [227] .

227

Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945–1953. С. 32.

Кроме руководства идеологической машиной, Маленков в тот же день лишился и поста начальника Управления кадров ЦК ВКП(б), который перешел к ленинградскому выдвиженцу Жданова – секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецову. Сталин оставил Маленкову вопросы руководства работой ЦК компартий союзных республик, подготовку вопросов к Оргбюро ЦК и председательствования на его заседаниях, тем самым резко настроив Маленкова против Жданова и Кузнецова. Таким образом, в высшем руководстве страны начиналось очередное инспирированное Сталиным противостояние, оказавшее очень большое влияние на политические события последующих лет.

Рабочие вопросы Управления пропаганды и агитации Жданов решал без всяких замешательств:

«В 1946 г. Жданов лично корректировал список кандидатов

на Сталинские премии и был недоволен поэмой А. А. Прокофьева “Россия”: страна показана “через соловьев и через черемуху. Воспевание России через природу. Воспевание березы”. В перечне песен В. Г. Захарова член Политбюро вычеркнул “Стану лицом к западу” и вписал “Про Катюшу”. Перед встречей со Сталиным Жданов инструктировал Храпченко. 13 марта 1946 г. в 8 часов 30 минут в приемной Сталина между ними состоялся диалог: “Жданов: Готовы к докладу? – Не совсем. Я не имею всех материалов. Жданов: Каких? – Проекта постановления. Жданов: Быстро ознакомьтесь. И чтобы не было недоразумений. Вам придется докладывать!! – Мне кажется, лучше было бы поручить доклад тов. Ал[ександрову]. Жданов: Нет, надо вам докладывать”. Но докладывать надо было то, что постановила комиссия Жданова. Вот еще характерная запись: “Большаков изложил решение комиссии [Жданова], а затем сказал: Кроме того еще мне разрешили выступить в защиту кинофильма “Во имя жизни”. Раздались голоса: “А без разрешения нельзя? А сами вы разве не имеете права выступать?”» [228]

228

Деятели русского искусства и М. Б. Храпченко. С. 106. Также стоит уточнить, что указанные Храпченко 8 часов 30 минут были вечерним временем.

Приведенный рассказ очень любопытен, поскольку характеризует даже не столько стиль работы самого Жданова, сколько вообще послевоенные методы проведения решений членами Политбюро.

Черная пятница августа 1946 года

Он и праведный и лукавый,И всех месяцев он страшней:В каждом августе, Боже правый,Столько праздников и смертей.А. Ахматова, «Август», 1957

Пятница 9 августа 1946 г. оказалась траурным днем для советской культуры: в этот день в знаменитом Мраморном зале на пятом этаже здания ЦК ВКП(б) на Старой площади, где до войны проходили встречи Сталина с писателями, состоялось расширенное заседание Оргбюро ЦК ВКП(б). Именно на этом заседании рассматривались вопросы литературных журналов, кинофильмов и театров, вылившиеся впоследствии в три знаменитых постановления ЦК ВКП(б) по так называемым идеологическим вопросам. Этот печальный триумвират оказал огромное влияние на все дальнейшее развитие советской культуры. Эти решения были призваны, по словам самого Жданова, наверстать упущенное и мобилизовать силы на идеологические баталии:

«За годы войны мы не могли полностью в силу обстановки удовлетворить идейных и культурных запросов советского народа. Его идейный и культурный уровень вырос. Все это налагает огромную ответственность на тот отряд советской интеллигенции, который призван обслуживать нужды народа и государства в области воспитания, культуры и искусства.

Вы знаете, что Центральный комитет партии за последнее время вскрыл недопустимые факты безыдейности и аполитичности в нашей литературе и искусстве. Мы хорошо знаем природу этой безыдейности. Это те самые пережитки капитализма в сознании людей, которые еще приходится преодолевать и выкорчевывать. Последние решения ЦК ВКП(б) по вопросам идейно-политической работы имеют целью усилить большевистскую непримиримость ко всякого рода идеологическим извращениям и поднять на новый, более высокий, уровень все средства нашей социалистической культуры: печать, пропаганду и агитацию, науку, литературу и искусство. Нам нужно больше высокоидейных и художественных фильмов, беллетристических произведений, пьес и т. д.

Особенно большое значение имеет политическое воспитание нашего молодого поколения. Советский строй не может терпеть воспитания молодежи в духе безыдейности, в духе безразличия к политике. Необходимо оградить молодежь от тлетворных чуждых влияний и организовать ее воспитание и образование в духе большевистской идейности. Только так можно воспитать отважное племя строителей социализма, верящих в торжество нашего дела, бодрых и не боящихся никаких трудностей, готовых преодолевать любые трудности. ‹…›

Велики и благородны задачи, стоящие перед теми отрядами советской интеллигенции, которые призваны вести воспитательную работу в нашем народе, насаждать культуру, развивать в нашем народе новые вкусы и запросы, укреплять морально-политическое единство народа. Нет никакого сомнения в том, что армия наших пропагандистов, литераторов, работников искусства, учителей, работников науки, как и вся советская интеллигенция, достойно выполнит свой долг. (Бурные аплодисменты.)» [229]

229

Жданов А. А. 29-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. С. 17–19.

Постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград»

Еще 31 марта 1944 г. в пространной записке Управления пропаганды и агитации секретарю ЦК А. С. Щербакову отмечалось: «Слабо выполняют свою роль литературно-художественные журналы “Знамя”, “Новый мир”, “Октябрь”, «Звезда”» [230] . Достойно удивления, что аппарат ЦК констатирует такое положение всего через неполных четыре месяца после декабрьских постановлений 1943 г. о литературно-художественных журналах. То есть масштаб преобразований, проводимый редакциями этих журналов, совершенно не устраивал руководство страны. Именно поэтому Г. Ф. Александров тогда же предлагал «подготовить и внести на рассмотрение ЦК ВКП(б) предложения по коренному улучшению литературно-художественных журналов “Знамя”, “Октябрь”, “Новый мир”, “Звезда”» [231] .

230

Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны. С. 527.

231

Там же.