Идет розыск
Шрифт:
— Вот и мы, Ленок!
Из толпы прохожих вынырнула крупная, статная фигура Нины в изящном пальто с меховым воротником, без шапки, пепельные, длинные волосы были гладко собраны гребнями с боков и падали волной на спину, в ушах сверкали сережки, тонкие замшевые перчатки Нина держала в руке.
— Ах, ты не одна, — с наигранным смущением остановилась она перед Леной.
— Да, познакомьтесь, — весело откликнулась Лена. — Это мой Петя.
— Ну, и отлично. Нина, — она сильно, по-мужски, пожала Петру руку и заторопилась. — Пойдемте. Нас ждут.
Они
«Тот самый», — подумала Лена.
— Сева, — представился новый знакомый, пристально взглянув на Лену, и ей стало неприятно от этого взгляда.
— Ну, что же, поехали, — предложила Нина. — Вы, Петя, садитесь к Севе. А мы с Леночкой заедем еще за нашими девушками.
— Прошу, — сдержанно сказал Сева, обращаясь к Петру. — У нас тоже имеются дела по пути.
— Не забудьте Витика-Шпунтика, — смеясь, крикнула Нина.
Через минуту машины разъехались.
Нина всю дорогу болтала о пустяках. Ленин подарок, плюшевого медведя, она посадила на заднее сиденье и то и дело с улыбкой поглядывала на него. Они заехали на Плющиху, посадили в машину какую-то худенькую, разбитную, сильно надушенную девицу в коротком «леопардовом» жакете и смешной шапочке с пером, назвавшуюся Катрин. Потом, уже где-то в районе Сретенки, в одном из переулков, к ним подсела пышная брюнетка Жанна, громкоголосая и прокуренная, называвшая Нину «коллега». После этого, как выразилась. Нина, они, наконец, «легли на курс».
Прислушиваясь к болтовне женщин, Лена пыталась разобраться и определить, куда же они сейчас едут.
По городу Нина вела машину, как всегда, уверенно и быстро. Вскоре они очутились на проспекте Мира и устремились к кольцевой дороге. Всю эту часть пути запоминать не было необходимости. Далее путь лежал уже по кольцевой дороге. Ехали по ней довольно долго. И тут Лена на какое-то время отвлеклась — Катрин сунула ей в руки свою изящную и дорогую французскую сумочку, и Лена не заметила, на какое шоссе они неожиданно свернули. А дальше, уже в сгустившихся сумерках, потянулись совсем незнакомые места — перелески, поля, деревеньки. В некоторых домиках уже мерцали огоньки.
Ехали больше часа. Разговор в машине не затихал, перекидываясь с погоды и болезней каких-то общих знакомых на туалеты и моды, потом неожиданно он с упоением сосредоточивался на чьих-то романах и связях, а затем с ядовитой и злорадной усмешкой переходил на чьи-то служебные неприятности, на какие-то конфликты, ревизии, акты и накладные. Из этих разговоров Лена поняла, что все три ее спутницы работали в торговле. Жанна — вместе с Ниной в «Березке», а Катрин — на какой-то промтоварной базе.
Спустя некоторое время машина свернула на широкий лесной грейдер, стало совсем темно. По сторонам дороги, в свете фар, стеной стоял таинственный, сказочный лес.
И невольно умолк разговор в машине. А вскоре
Они ехали уже около двух часов. Лена успела взглянуть на часы, когда они проезжали мимо небольшого, закрытого магазинчика в самом начале поселка. Перед магазином на столбе горела яркая лампа.
Дачи, мимо которых они проезжали, были погружены в темноту. Они, видимо, стояли пустыми, дачный сезон еще не начался. Только в редких дачах в окнах мерцал слабый свет. Откуда-то доносился лай собак. «Кое-где все же живут», — отметила про себя Лена. Ей было чуточку не по себе в этот момент.
Нина, видимо, прекрасно ориентировалась в темноте.
Она уверенно сворачивала то на одну улицу, то на другую, при этом почти не сбавляя скорость, и машину временами заносило на размокшей, грязной колее. В этих случаях Катрин неизменно взвизгивала и вцеплялась в Жанну, которая раздраженно говорила одну и ту же фразу: «Ну вот, кино, вторая серия». А Нина что-то угрожающе цедила сквозь зубы.
Но вот машина, наконец, сбросила скорость и медленно подползла к ограде одной из дач, где в темноте виднелись ворота. В доме всюду горел свет, на улицу доносилась даже слабая музыка и чьи-то голоса.
Нина трижды громко просигналила.
Тут же, где-то сбоку дачи, распахнулась дверь, полоса света упала во двор, выхватив из темноты часть высокого крыльца, грязную землю и стену кустарника. Раздался мужской возглас: «Сейчас, сейчас!» И чья-то тень метнулась с крыльца. Какой-то человек подбежал к воротам и без усилий распахнул их деревянные створки. Машина медленно вползла на участок. Лена отметила про себя, что второй машины еще не было.
Женщины, оживленно переговариваясь и смеясь, выбирались из машины и здоровались с хозяином. Нина подвела его к Лене.
— Знакомьтесь. Наш дорогой хозяин. А это Леночка.
— Вова, — представился высокий, бородатый молодой мужчина в плаще и улыбнулся. — Милости прошу к нашему шалашу.
Все поочередно поднялись на крыльцо и вошли в дом.
В большой комнате, куда, миновав прихожую, попала Лена, было тепло, просторно и уютно. В камине весело полыхало, трещало пламя, от него трудно было оторвать глаза. Посередине комнаты стоял стол, уставленный закусками, бутылками, тарелками, в большой вазе горой лежали дефицитные в это время года фрукты.
Из кресла у камина поднялся навстречу приехавшим худощавый, рыжеватый человек в добротном, хорошо сшитом костюме и в модных очках. Лисья его физиономия с острым носом и маленьким, скошенным подбородком в отсветах пламени из камина казалась чеканно медной и как бы пылающей.
— Валерий, ты уже здесь! — воскликнула Нина. — А где же твоя машина?
— В сарае, — самодовольно ухмыльнулся Бобриков. — На правах первого гостя.
— Ну, ты умеешь, — Нина засмеялась. — А где остальные?
— По разным причинам задерживаются, — сообщил Бобриков и с пафосом добавил: — Но первый бокал в честь виновницы торжества мы выпьем и без них.