Идет розыск
Шрифт:
— Уважаемая Нина Сергеевна.
— А куда ты собралась, интересно знать, к ней?
— На свидание.
— С кем?
— Ты что, мой начальник? В крайнем случае Лосев мой начальник. Он хоть старший группы.
— Допустим, я его замещаю. Ну, говори, говори.
— Нина требует встречи.
— Может, все-таки, мне с тобой поехать? Ну, друг-приятель, допустим.
— У меня уже один друг-приятель был, — засмеялась Лена. — Хочешь, чтобы и тебя так обвели?
— Давай серьезно, — нахмурился Игорь.
— А если серьезно,
— Помешаю? — Игорь секунду помедлил, потом решительно сказал: — Ладно. Идем к Кузьмичу. Там решим.
По дороге он сказал Лене сердито:
— Я тебя больше ни на шаг одну не отпущу. Все.
— Посмотрим, — заносчиво и независимо ответила Лена, но сердце у нее на миг замерло от волнения.
…А спустя час Лена подходила к дому, где жила Инна, и уже издали увидела поджидавшие ее красные «Жигули».
Нина сказала торопливо:
— Поехали скорей. Нас ждут.
— Но я должна к Инне зайти.
— Потом, потом. Поехали.
— Нет, — капризно возразила Лена и даже приоткрыла дверцу машины. — Больше я ни на какие дачи с тобой не поеду.
— Да не на дачу, не на дачу, — раздраженно ответила Нина. — Не будь дурочкой-то. Здесь недалеко. Лев Константинович просит тебя приехать.
— А я уже сказала…
— Знаю! Слышала! — каким-то взвинченным, базарным тоном выкрикнула Нина и тут же спохватилась. — Ой, извини. Нервы, знаешь, никуда стали. Ну, я тебя умоляю. И не беспокойся. Он тебя пальцем не тронет. Просто есть серьезный разговор.
Лена пожала плечами и рассеянно посмотрела на другую сторону улицы, где стояла ничем не примечательная серая «Волга».
— Ну, если ты так просишь… — и Лена прикрыла дверцу.
Машина сорвалась с места. Видно было, как Нина нервничает.
Довольно быстро они оказались в одном из кривых переулочков Замоскворечья, возле старого, трехэтажного дома с облупленной штукатуркой и ржавыми балкончиками. Нина заехала во двор и остановилась возле темного подъезда. Чуть не на ощупь, держась за перила, поднялись на второй этаж.
Нина позвонила.
Дверь открыл сам Лев Константинович, одетый вовсе не по-домашнему, в темном костюме и галстуке. Глянцево бритые щеки даже поблескивали в тусклом свете одинокой лампочки в передней, щеточка седых усов воинственно топорщилась под широким носом.
— Прошу, — церемонно сказал он чуть в нос и помог обеим женщинам снять пальто, потом снова повторил: — Прошу. Вот сюда.
Они зашли в скудно обставленную, мрачноватую комнату. Маленькая квартира эта была как бы выгорожена из большой. Лена даже подумала, что и дверь в нее была тоже вроде бы лишней на лестничной площадке.
— Ниночка, чайку бы нам, — барственно и спокойно распорядился Лев Константинович, потирая руки, и
Казалось, он и сам незадолго до них впервые пришел в этот дом.
Лев Константинович подошел к двери и щелкнул выключателем. Над столом вспыхнули две лампочки под стареньким абажуром, и в комнате сразу стало светло.
Лев Константинович вернулся к столу. Его крупное лицо с живыми глазами-буравчиками под нависшими, черными бровями из сурового вдруг стало неожиданно грустным, когда он посмотрел на Лену, посмотрел внимательно и сочувственно.
— Что вы на меня так смотрите. Лев Константинович? — улыбнулась Лена.
— Жалко вас, милочка. Ведь я вам должен сообщить пренеприятнейшую для вас вещь. Ваша фамилия, если не ошибаюсь, Златова, не так ли?
— Так, — как можно спокойнее ответила Лена. — Что из этого?
Однако это открытие ее обеспокоило. Откуда они узнали ее фамилию? Ведь она никому ее не сообщала. И что в таком случае им еще известно?
— Вы, очевидно, неприятно удивлены, правда? — усмехнулся Лев Константинович. — А между тем все очень просто. Фамилию сообщила ваша подруга, Инна.
— Кому сообщила? — совсем простодушно поинтересовалась Лена.
— Нам. Она, видите ли, связана с некоторыми нашими коллегами.
— Неправда!
— Правда, правда. И вы, кстати, тоже. Вы особенно. Вам, в частности, известен некий Николай Уманский?
— Он ни в чем не виноват! — вырвалось у Лены.
— Ошибаетесь. Просто мы ему помогли выбраться из этого дела. Он нам нужен. Но он, увы, остался под подозрением, большим подозрением. Так что сами понимаете… — Лев Константинович вздохнул и сочувственно развел руками.
Лену охватил страх. Что же теперь будет? Ведь она, действительно, совершила служебный проступок, она скрыла… то есть, она не хотела, но так получилось… Да, да, какой ужас! И Инна… Что она им сказала? И что им мог сказать этот Николай?.. И они теперь…
— Но это только половина того, что я должен вам сообщить, — все с той же изысканной вежливостью продолжал Лев Константинович, не спуская глаз с Лены. — Вторая половина посерьезнее. Почему вы нас обманули? Вы, ведь, в милиции работаете, не так ли?
— Вы с ума сошли! — воскликнула Лена. Но получилось у нее это не очень уверенно. Лена растерялась.
— Нет. Никто с ума не сошел. Никто, — сочувственно покачал головой Лев Константинович. — Просто не надо других считать глупее себя.
В это время вошла Нина с подносом в руках. На нем стояли большой, цветастый заварочный чайник, чашки, блюдца, розетки с вареньем, горка печенья на тарелке, еще что-то. Нина с какой-то неопределенной усмешкой быстро и молча расставила все на столе.