Идущий
Шрифт:
Их было двое, и оба почти одновременно увидели существо, вынырнувшее из посеревшей тьмы.
— Что за чёрт? — вырвалось у одного.
Они попятились, расходясь друг от друга.
— Мне это снится? — пробормотал другой.
Обоим порядком осточертело дежурство, но ни прилечь, ни даже присесть они не могли себе позволить. И назойливая тварь вполне могла сойти за галлюцинацию у человека, желавшего поспать.
Летучая мышь, покружив над людьми, спикировала к одному из них, и тот даже отшатнулся. Его напарник вытянул меч и произнёс:
— Надо её отогнать.
Он взмахнул мечом, и летучая мышь действительно взмыла вверх.
В следующую секунду она спикировала на человека с мечом и зацепила ему шлем. Охранник тихо вскрикнул. Оба явно занервничали.
— Это ведь всего лишь летучая мышь, — пробормотал второй, пытаясь успокоить себя и партнёра.
— Что это с ней?
Его напарник тоже достал из ножен меч.
Существо как будто окончательно исчезло, но тут же развеяло эту иллюзию, задев плечо второго человека. Тот отмахнулся, но удар был нанесён в пустоту. Снова охранники крутили головами, ожидая нападения.
— Мне это не нравится, — процедил тот, кто достал меч первым.
Он не договорил, когда тварь возникла перед самым лицом. Человек бешено замахал мечом, его водило из стороны в сторону, но так как летучая мышь кружилась рядом, отлетая на метр на два, он продолжал тщётные попытки на лету перерубить обнаглевшее существо.
Дини видел, как охранник удалялся от двери. Второй что–то испуганно бормотал, прося напарника успокоиться. Скорее всего, опасался, что их увидят другие и засмеют за борьбу с летучей мышью. Дини не колебался. Прижимаясь к стене, он стал двигаться к двери боком. Летучая мышь отвлекла охранников и даже увела их на некоторое расстояние. Но терять время нельзя. В любой момент охранники могли бросить бесплодную затею, отомстить за беспокойство мерзкой твари, и вернуться назад.
Наконец, мальчик оттолкнулся от стены и через несколько быстрых шагов оказался у двери. Там был засов, мощный и тяжёлый, как сама дверь. Зарешеченное окошко в двери пропускало мутную серость — снаружи близился рассвет. К счастью, засов отошёл беззвучно. Дини оглянулся, убедился, что остался незамеченным, и толкнул дверь.
После чего оказался на широкой улице. Теперь — к городским воротам. Как только их откроют, он будет первым, кто покинет город.
Спустя несколько минут мальчик заметил чёрную тень, промелькнувшую над головой.
ГЛАВА 12
Морон
Драго возвратился на прежнее место, где наблюдал за комендантским домом, когда на востоке явственно обозначилась серая полоса.
Монах отсутствовал чуть меньше часа, и первым делом он замер, постаравшись обострить все свои чувства. Он надеялся, что ничего не изменилось, но полной уверенности в этом быть не могло.
Драго решил подготовиться на все сто. Для этого ему нужна была лошадь. Повторять то, что случилось после Антонии, он не намерен. Драго отыскал хозяина самой солидной в городе харчевни, заплатил за беспокойство монету и узнал адрес человека, готового за хорошую плату превратиться в возницу с собственной лошадью. Монаху пришлось добавить ещё одну монету, но зато он не пожалел. Человек, к которому его направил владелец харчевни, не задавал много вопросов и даже не удивился, откуда у Драго такие немалые деньги, что он должен заплатить. Оставалось надеяться, что и владелец харчевни будет молчать, надеясь предоставить незнакомцу ещё какие–нибудь услуги. Во всяком случае, в ближайшее время, достаточное, чтобы уйти из этих мест.
Драго определил место, где должна находиться повозка, и человек, не выказав недовольства, начал собираться прямо среди ночи. Драго отдал почти треть своих оставшихся денег, пообещав после заплатить ещё столько же. Когда он рассчитается, останется почти без денег, их надо будет где–то раздобыть. Единственное, что может ухудшить ситуацию, если гвардейцы застрянут здесь на несколько дней, то ли ожидая курьера, то ли восстанавливаясь после стольких дней преследования. В этом случае возникнут проблемы. Драго придёться снова платить, скорее всего, намного больше, но он не сможет раздобыть крупную сумму в не самом большом городе, не покидая наблюдательного пункта.
Впрочем, в данный момент эти проблемы были далеко. Сейчас Драго должен убедиться, что за время его отсутствия ничего не изменилось.
На пару минут монах будто растворился с окружающей средой, он осязал воздух, как сплошную, плотную жидкость, двигаясь в которой любое существо оставляло след, заполнявшийся не сразу. Это требовало много энергии, и наверняка после этого Драго почувствует себя уставшим, но это был действенный метод. Когда его вызвали в Совет Ордена, Драго как раз постигал основы метода растворения в окружающей среде. По–настоящему, он был достижим лишь для считанных людей, и Драго казалось, что он к ним относится.
Метод не работал при сильном ветре, и у него имелся один существенный минус. Во время «растворения» талх ничего не видел и не слышал из того, что происходило в данный момент, и был уязвим.
Монах «прощупывал» пространство, прилегающее к дому коменданта, пока хватало сил, после чего вышел из этого состояния. Всё как будто в порядке. Пока он отсутствовал, неподвижность воздуха никто не нарушил. В крайнем случае, из ворот выходил один–единственный человек. Да, что–то такое было, почти незаметное. Кто–то покинул территорию гарнизона, но Драго мог поклясться, из ворот не выезжали четверо гвардейцев, тем более большее количество всадников. Значит, мальчик по–прежнему где–то внутри.
Драго успокоился бы, продолжив наблюдение, но после выхода из временного состояния появилось ещё какое–то ощущение, казалось, не имевшее отношение к тому, кто покидал территорию гарнизона.
Монаху почудился чей–то долгий взгляд. Ощущение напоминало слежку. Только этим можно объяснить чувство, что кожи твоего лица что–то касается, легкое прикосновение, но беспрерывное. Драго находился в кустах, так предусмотрительно росших наискосок от входа на территорию гарнизона, удачная позиция, он спрятался и не привлечёт внимания своим долгим присутствием на одном месте. Монах оглянулся, повертел головой, будто прогоняя то, чего не могло быть. Может, он слишком «глубоко» вошёл в «растворение» и уловил что–то из тех взглядов, какими его награждали ещё засветло? Вполне возможно. Его учитель как–то говорил, что, «растворяясь», можно вытянуть из прошлого самые странные вещи, которые нереально «нащупать», желая их осознанно.
Драго успокоился, отгоняя наваждение слежки. В самом деле, кому за ним следить? Кто мог в Лакаслии оказаться настолько любопытным, чтобы рисковать без особой на то причины?
Рассвет набирал силу, и Драго позволил себе подремать с открытыми глазами. Он всё ещё дремал, когда рассвет перешёл в утро, и появились прохожие. Утро окрепло, созрело, готовясь передать эстафету жизни полнокровному дню, когда Драго уловил шум из–за громоздких, угрюмых стен. Кто–то кричал, пронзительно, гневно, этот голос выделялся на фоне других криков, не столь свирепых.