Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Да как он смел поучать моего сына! — гневно тряхнул головой Маршал Всех Сармат. — Немудрено, что Ежи схватился за саблю!
— Одно дело обезоружить противника, а другое — его убить, — заметил Флориан, с трудом удержавшись от улыбки. — Судя по рассказу оруженосца, Бутурлин даже не оцарапал пана Ежи!
— Лишь ушиб ему руку, — печально вздохнул Янек. — Княже, сдается мне, московит не убивал княжича… Это сделал горбун.
Я помню, какими злыми глазами он глядел на моего пана.
Да и гостинный двор покинул много позже боярина…
— Ты тоже решил оправдывать московита?! — прикрикнул на юного оруженосца нобиль. — Следи лучше за кашей, чтобы не пригорела!
— В его словах есть доля истины, — не мог не согласиться с Янеком Флориан, — что, если княжича и впрямь убил горбун?
— Глумишься надо мной?! — напустился на Флориана старик. — Чтобы моего сына одолел какой-то холоп, к тому же, калека?! Да скорее небо упадет на землю, чем случится подобное!..
— Но ведь Ежи убили не в бою! — пытался достучаться до здравого смысла Князя Флориан. — Рыцарская доблесть не защищает от ударов в спину…
— Ничего не желаю слушать! — рассвирепел Маршал Всех Сармат. — Кто ты такой, мальчишка, чтобы поучать меня, Князя и опоясанного рыцаря?!
Я согласился говорить с тобой лишь из уважения к высшим силам, позволившим тебе одолеть в схватке Сармата! Однако я вижу, что ошибся. Не стоило тебя звать к костру!
Возвращайся восвояси в Самбор. И если встретишь Бутурлина, с коим, как я вижу, вы приятели, передай, что я найду его и покараю. Пусть даже он укроется за московскими мурами!
Видя, что Князь глух к доводам разума, Флориан встал с коряги и, поклонившись старому воителю, покинул его стан.
«Нужно известить Дмитрия о грозящей ему опасности, — подумалось шляхтичу, — может, до Москвы Маршал Всех Сармат и не дотянется, но пока боярин путешествует по дорогам Унии, ему нужно быть настороже!»
Словно подтверждая сию мысль, вдали хищно прокричала неясыть. На лес опускались сумерки, затягивая все вокруг туманом, и юноша пришпорил коня, дабы успеть засветло добраться до ближайшего постоялого двора.
После отъезда Флориана из Вавельского замка в душе Эльжбеты воцарилась пустота. Королевна потеряла интерес к жизни, ее ничто не радовало и не прельщало.
Пища и вино казались ей безвкусными, придворные сплетни и разговоры о державных делах лишь раздражали. После проливных дождей, без малого неделю орошавших окрестности Вавеля, природа наконец сжалилась над его обитателями и подарила им неделю бабьего лета.
Хотя на дворе стояли воистину золотые дни, Эльжбета не спешила выезжать на прогулку. Ее больше не манили прозрачность осеннего неба и вкрадчивый шепот янтарной листвы.
Затворившись в своих покоях, девушка предавалась мыслям о том, как они могли быть счастливы с Флорианом, обладай он княжеским титулом и не пылай столь бесмысленной любовью к княжне Корибут.
Но мечты лишь растравили ее сердце, вызвав новый поток горестей. Чтобы хоть как-то от них отвлечься, Принцесса занялась вышиванием.
Но и здесь все пошло не так. Сделав пару стежков, Эльжбета нечаянно уколола иглой палец, и брызнувшая из ранки кровь попала на ткань.
Вскрикнув от боли и досады, она отшвырнула испорченное шитье и тихо зарыдала. Все было против нее, даже собственная кровь препятствовала начинаниям Королевны.
Поглощенная скорбью, она не заметила, как в ее покои вошла мать. От Ядвиги не укрылась печаль, уже третьи сутки не покидавшая принцессу, и Владычица решила потолковать с ней по душам.
— Что с тобой, дитя мое? — обратилась она к дочери, заметив слезы в ее глазах. — Ты чем-то расстроена?
— Да вот, Матушка, палец уколола иглой… — промолвила, опустив глаза, Эльжбета.
— А мне сдается, что тебя укололо нечто иное! — улыбнулась Ядвига. — Поведай, что тебя гложет, доверься мне!
— Шляхтич Флориан покинул Вавель… — хлюпнула носом Королевна.
— Вот как? — удивленно приподняла бровь Государыня. — Мне о том не доложили…
— Он не желал вас беспокоить, но просил передать признательность за заботу о его исцелении… — начала было Эльжбета.
— Есть за что! — насмешливым тоном прервала ее Королева. — На лечение шляхтича было потрачено немало средств!
Что ж, я принимаю благодарность и готова простить шляхтичу его отъезд, более напоминающий бегство! Похоже, он осознал то, что ты никак не можешь уразуметь!..
— Я люблю его, Матушка! — собравшись с силами, выпалила Эльжбета.
— Нисколько в том не сомневаюсь, — кивнула дочери Ядвига, — но любит ли он тебя?
— Он любит лишь княжну Корибут! — горько вздохнула Принцесса. — Что же мне делать?!
— Оставить все, как есть! — пожала плечами Владычица. — Раз сердце шляхтича тебе не принадлежит, то и думать не о чем!
Впрочем, это даже хорошо, что он холоден к тебе. Испытывай Флориан ответное чувство, вас и впрямь было бы трудно разлучить. А так особых осложнений не предвидится.
Месяц-другой тебе придется страдать, но затем боль стихнет, и ты излечишься от любовного недуга. Кстати, будет лучше, если ты начнешь забывать о шляхтиче уже сейчас!
Погляди, какая погода на дворе, да и конь твой застоялся в конюшне! Развейся, насладись последними солнечными днями, тебе это пойдет на пользу!..
— О чем вы молвите, Матушка! — вскричала, не дав договорить Владычице, Эльжбета. — Как я могу забыть Флориана? У вас нет сердца!
Она осеклась, поняв, что преступила грань дозволенного, но ожидаемой бури Королевского гнева не последовало. Напротив, ее слова погрузили Ядвигу в молчание.
— Что ты знаешь о моем сердце? — произнесла наконец она, подняв на дочь глаза, полные боли. — Кому, если не мне, ведать, как трудно наступать на горло любви?..
Я была еще совсем девочкой, когда впервые испытала сие чувство…