Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки
Шрифт:
(1) И было, в четыреста восьмидесятом году после исхода сынов Исраэйлёвых из земли Египетской, в четвертый год царствования Шеломо над Исраэйлем, в месяце Зив, втором месяце, (начал) он строить дом Г-споду. (2) Дом же, который построил царь Шеломо Г-споду, длиною был в шестьдесят локтей, шириною в двадцать и вышиною в тридцать локтей. (3) И передняя часть храма пред храмовым залом этого дома была в двадцать локтей длины, соответственно ширине дома, а в ширину – десять локтей, пред домом. (4) И сделал он в доме окна прозрачные, закрытые. (5) И приделал к стене дома пристройку вокруг стен дома, вокруг храма и девира (святого святых), и. сделал вокруг боковые комнаты. (6) Нижний (ярус) пристройки был шириною в пять локтей, средний шириною в шесть локтей, а третий шириною в семь локтей ибо вокруг дома извне сделаны были в стене уступы, чтобы (бревна) держались не в стенах дома, (а на выступах). (7) И когда строился этот дом, то строился он из привезенных цельных (обтесанных) камней; ни молота, ни топора, никакого (другого) железного орудия не было слышно в доме при постройке его. (8) Вход в средний ярус (был) с правой стороны дома. По круглым лестницам всходили в средний (ярус), а из среднего в третий. (9) И построил он дом, и закончил его, и перекрыл дом кровельными досками и рядами кедровых (балок). (10) И построил он пристройку, – (каждый ярус которой был) вышиною в пять локтей, – вокруг всего дома; она крепилась к дому кедровыми балками. (11) И было слово Г-сподне к Шеломо следующее: (12) (Что до) дома, который ты строишь, (то) если ты будешь ходить по уставам Моим и по законам Моим поступать будешь, и соблюдать будешь все заповеди Мои, поступая по ним, то Я исполню тебе слово Мое, которое Я сказал Давиду, отцу твоему, (13) И буду жить среди сынов Исраэйлевых, и не оставлю народа Моего, Исраэйля. (Мелахим I, 6, 1—13)
И в ночь меня трамвай умчит, звеня
До появления трамвая, центральная улица Иерусалима, улица Яффо, была узкой, стиснутой старыми домами, и на редкость неуютной. Тротуары в отдельных местах достигали такой ширины, что по ним с трудом можно было прокатить детскую коляску. Мамаши с колясками и многочисленными чадами выскакивали порой на проезжую часть, пугая водителей. А в часы пик наполняли улицу автобусы, и в воздухе остро пахло бензином, и редкий пешеход отваживался пройти длинную улицу Яффо из конца в конец, от иерусалимского автовокзала до стен Старого Города.
Но была в этой длинной и узкой улице своя прелесть. Прелесть восточного разноцветия, маленьких дешевых магазинчиков, толкотни и суеты, криков таксистов и базарных торговцев, песни уличных музыкантов и стоны попрошаек-нищих.
Город рос, прирастая районами, поднимаясь домами из иерусалимского камня, росло и его население. Теснота и вечные пробки стали притчею во языцех, и все меньше и меньше иерусалимцев приезжали в центр Города, соблазняясь торговыми центрами по окраинам, где новые районы окольцовывали вершины гор Иудейских. И реформа общественного транспорта в столице стала необходимостью. Стала насущной проблемой. Стала реальностью.
Трамвай Иерусалима, это вам не касриловский «тромбелик». Французская фирма «Альстом», известный строитель трамвайных сетей, выиграла тендер на его постройку. И началось…
Непривычный к такому строительству, город заплакал. Главные магистрали, по которым должен был пройти рельсовый путь, перекопали. Еще горше и длиннее стали пробки. И стал вымирать центр города. Закрывались одна за другой лавочки, тускнели окна пабов, даже многолюдное сердце города, столетний рынок Махане Иегуда, почти обезлюдел. 14.9 километров рельсовых путей ожидали лишь того, чтобы их, наконец, проложили.
С 1997 года до 2011 года, с трудностями и проблемами, под бесконечные проклятия темпераментных еврейских старичков и старушек, под радостный гогот таксистов и ворчание водителей автобусов строили Иерусалимский скоростной трамвай. СМИ выливали потоки грязи на «стройку века», рассказывая страшные истории о том, как «на изломе трудных столетий» городская управа решила похоронить Город ужасными пробками. Плакали разоренные торговцы с улицы Яффо, на которой шло расширение и модернизация. Сносили старинные живописные хибары недалеко от рынка, часть зданий разбирали переносили по камням в другие места. Мостили брусчатку, и, невзирая на дожди и зимние бури, медленно и упорно воздвигался огромный красавец-мост по проекту знаменитого архитектора Калатарвы. Струнный мост, названный «Арфа Давида».
Открытие трамвая в августе 2011 года радовало молодых и печалило старых. Новая система общественного транспорта, завязанная на единственную трамвайную линию, огорчала консервативных иерусалимцев.
Но не прошло и года, как трамвай стал символом города. Он вписался в него, вошел в его каменную плоть, и течет струйками живительной крови по главным артериям. Улица Яффо превратилась в пешеходный бульвар, на ней открылось немыслимое ранее количество бутиков, лавочек, закусочных, ярко горят витрины и до ночи гуляет по ней молодежь, старики, туристы и аборигены, евреи, иностранцы и арабские дамы в хиджабах. Играют музыканты нехитрую музыку, пахнет кофе, духами и… особым иерусалимским духом, и через все это великолепие – восточное и европейское одновременно – проходит стильный двухсекционный трамвай, озаренный внутри электрическими солнцами, звенящий мелодичным звоночком, настоящий столичный транспорт Святого Града.
Миква у дороги и милевой столб
Дорога Праотцов не стяжала в древности ту громкую славу, которую имели «Морская дорога» вдоль берега Средиземного моря и «Царская дорога», ведущая вдоль берегов Мертвого моря. Даже слава набатейской «Дороги пряностей» не досталась Дороге Праотцов. Но для любого еврея эта древнейшая магистраль имеет огромное культовое, духовное и историческое значение. Она ответвлялась от «Морской дороги» в верхней Галилее, у города Хацор (про который как-нибудь в другой раз) и поворачивала на юг, проходя по становому хребту Иудейских гор. От города Хацор до города Беэр-Шева вела она – сквозь Шхем, Иерушалаим, Бейт-Лехем, Хеврон и спускалась в пустыню у конечного пункта своего назначения. Второе ее название было «Горная дорога», и она оправдывала его в полной мере, проходя ровнехонько посередине гор, спускаясь в ложбины и причудливо извиваясь по склонам, покрытым в далекие времена начала второго тысячелетия до н.э. довольно густыми лесами. Вокруг дороги били родники, росли фисташковые деревья, и там, и сям высились могильные холмики – в долгом пути люди иной раз не успевали доехать до конечной цели своего путешествия.
Наши праотцы, Авраам, Ицхак и Яаков, пользовались этой древней трассой, даже в их времена она уже была очень старой и широко используемой дорогой. В небольших городах жили племена кнааним (хананеян), близкие к евреям по языку, но уже оседлые, в отличие от ставшего кочевником Авраама и его детей и внуков. Здесь – на пути из Хацора в Беэр-Шеву была куплена евреем Авраамом первая земля для его народа – пещера и поле в Мамре, у города Хеврона. Там род Авраамов стал хоронить своих покойников, там сегодня высится посреди города Хеврона самое древнее из полностью сохранившихся и используемых зданий на земле – Маарат-Махпела. Самое святое место для еврейского народа после Стены Плача. А между Хевроном и Иерушалаимом, возле древнего Бейт-Лехема (Вифлеема), города царя Давида, расположена могила праматери Рахели, умершей от родов по дороге в Беэр-Шеву. Последнего, любимого сына, Биньямина, родила она Иакову, и тот оплакивал ее смерть, а потом на восьмой день успокоился и радовался на брит-миле (обрезании) сына. Вся первая глава Торы – Берейшит («В начале», или «Бытие» в синодальном переводе Торы) посвящена событиям, которые так или иначе связаны с Горной Дорогой. И много можно рассказывать про каждый километр ее, но сегодня мы поговорим немного о временах, отделенных от времени праотцов периодом в 1750 лет.
Римский милевой камень
В 63 году до н.э римский консул и полководец Помпей Великий завоевал Иудею, положив тем самым конец 80-летней независимости государства Хасмонеев. В Иерусалиме триумфатор въехал в Храм, и, не увидев ни одной, привычной римлянину, статуи, произнес в сердцах: «Безбожный народ!» (ирония исторических событий очевидна, через какие-то 350 лет Рим станет христианской страной, и начнет поклоняться распятому еврею, предав забвению римских богов). Римская империя во всех захваченных странах вводила свой римский порядок, так называемый Pax Romana. В новой провинции Сирии, включавшей в себя Иудею, римляне к своему удовольствию обнаружили дороги, содержащиеся в хорошем состоянии, и начали использовать их, установив через каждые 2000 шагов милевые столбы, называемые по-латыни «Милерариум». По ним можно было судить, сколько еще нужно идти или ехать до ближайшего населенного пункта. На Дороге Праотцов, между Хевроном и Иерусалимом, двумя священными еврейскими городами, такие столбы кое-где сохранились. Один из них расположен возле поселения Алон-Швут. Небольшой, цилиндрический обелиск с высеченным на нем порядковым номером до сих пор отмечает очередную милю на дороге, по которой в Суккот, Шавуот и Песах шли иудейские паломники в Иерусалимский Храм. Шли чинно, медленно, распевая молитвы. От этих дней остались по сторонам дороги миквы – бассейны для ритуального омовения. Недалеко от алон-швутского римского милевого столба есть одна такая миква – с входом и выходом, огромным бассейном для дождевой воды и колодцем – водосборником, в который стекала дождевая вода. У миквы два расположенных рядом дверных проема – в правый входили, и, окунувшись в холодную бодрящую воду, выходили с молитвой из левого, очистившись от ритуальной нечистоты, с чистыми мыслями и чистыми помыслами продолжая идти туда, где в дымке была видна позолоченная зубчатая крыша Храма.
Миква на римской дороге в Иерусалим
Как бы не пытались многие евреи – эллинисты хвалить власть Рима, указывая на блага цивилизации, которые несет этот народ – поработитель, все имеет свой конец. Евреи восстали, Иудея пылала огнями великой войны простив Римской Империи. С трудом и потерями подавили римляне Великое восстание, и Храм был разрушен, и опустела во второй раз столица Иудеи, как за 650 лет до этого после вавилонского нашествия. И стала зарастать травой Дорога Праотцов, и никто более не пользовался миквой у дороги. А когда арабы в 7 веке пришли в Эрец Исраэль, миква была запущена. А дорога превратилась в узкую тропинку, которая все так же прихотливо петляла среди холмов.