ИГ/РА
Шрифт:
Он развернул меня лицом к себе и одной рукой прижал к машине. Окурок выстрелил из его пальцев куда—то в темноту, и меня обдало вишнёво—табачным дыханием.
– Тогда мне не заплатят, Сладкая. И я не хочу ссориться с большим и злобным дядей, – он вздохнул и щёлкнул костяшкой указательного пальца меня по носу, – Твоя участь меня не прельщает. Хотя, – он окинул меня взглядом, задержав взгляд на моей голове, – Будь я на его месте, я бы долго тебя порол за это, – он ткнул пальцем в мою причёску.
– Ты знаешь,
Он почти искренне удивился:
– Да ну? Всё так плохо?
Я пожала плечами и обхватила себя руками, которые всё ещё побаливали.
– Я бегала полтора года по всему бывшему Советскому Союзу, – сказала я каким—то слишком драматичным голосом, – Ты сам как думаешь?
Он тоже пожал плечами, спрятав руки в карманы пальто.
– Да мне, в общем—то, похер.
– Не сомневаюсь, – я отвернулась и дёрнула ручку двери, чтобы забраться в машину.
Дверь не открылась, потому что на неё легла широкая ладонь.
– Сладкая, ничего личного. Просто бизнес, – произнёс он в моё ухо.
Я скинула его руку, и забралась внутрь холодного салона. Он постоял ещё немного перед дверью, я потом обошёл автомобиль спереди и сел рядом. Я отвернулась к окну, снова обхватив себя руками, и прислонилась виском к холодному стеклу. Закрыв глаза, я выдохнула, и на окне появился белый след от моего, пока ещё, тёплого дыхания.
«Ничего личного, просто бизнес» – вертелось у меня в голове. Почему—то до дрожи захотелось заплакать; завыть; заскулить, как раненый зверь. Не для того, чтобы вызвать жалость, а просто выпустить пар.
– Я равнодушен к женским слезам, – прочитал мои мысли палач.
– Да пошёл ты, – резко ответила я, даже не посмотрев в его сторону, – Гори в аду.
– Обязательно, – задумчиво протянул он.
Наши дни
Уехала от Медового я недалеко. Фактически, я проехала пункт охраны, снова отметившись о своём отчаливании восвояси, а потом моя машина начала глохнуть на трассе, окружённой с двух сторон густым лесом.
– Вот же ж, – протянула я, пытаясь завести мотор, без конца поворачивая ключ в зажигании.
Он отвечал мне только ворчанием и больше не издавал ни звука. Глубоко вздохнув, я машинально схватила сумочку, вышла из машины и сделала то, что женщина по определению делать не должна. Но я всё—таки открыла капот и уставилась невидящим взглядом на его содержимое, с трудом понимая, куда ведут все эти трубки и для чего предназначаются провода.
Я не стала поднимать голову, когда услышала шелест шин по асфальту. Просто вытащила из кармана брюк маленький портсигар, обтянутый чёрной крокодиловой кожей, и достала оттуда самокрутку. Прикурив, вдохнула сладкий вишнёвый дым, и в этот момент рядом со мной раздался знакомый мужской голос:
– Помощь нужна?
Я медленно подняла глаза и затянулась посильнее. Игорь стоят напротив моей водительской двери, опираясь локтем о крышу машины. Уголок его губ был приподнят в полуухмылке, а глаза откровенно смеялись.
– Да, хреновый из тебя мститель, Сладкая, – мягко сказал он, – Приехать на авто с эстонскими номерами в посёлок к моей соседке… – он цокнул языком и покачал головой, – Глупо.
Пожав плечами, он отступил от моей машины и засунул руки в карманы брюк.
– И что ты с ней сделал? – вырвалось у меня, и я кивком указала на свою голубую японскую пташку.
Вкус сигареты резко стал горьким и вязким, и я бросила её под ноги, придавив носком туфли.
– Поколдовал над аккумулятором, – Игорь снова ухмыльнулся.
– Дашь прикурить? – я пригладила свитер и потеребила ремешок часов на запястье, а потом резко замерла, опустив руки.
Нервничаете, Оленька, негоже.
– Это не поможет, – он пожал плечами, а потом склонил голову набок, – Могу тебя подвезти, я всё равно возвращаюсь в город.
Я замолчала, пристально разглядывая его лицо. Оно изменилось не сильно, просто морщинок прибавилось, и взгляд стал чуть мягче. Но я—то знаю, что под лоском дорогого костюма и наполированных туфлей скрывается человек, который не просто сломал мне жизнь.
Он её уничтожил.
– Если ты что—нибудь сделаешь со мной, об этом узнают, – предупредила я.
– Я не сомневаюсь. Пошли, – махнув рукой на чёрный внедорожник, который определённо вызвал у меня не лучшие ассоциации, он развернулся и пошёл спокойным шагом к машине.
Мне ничего не оставалось, как посеменить следом. Подходя к пассажирской двери, я невольно фыркнула:
– Наручники будут?
– Хочешь? – он приподнял бровь, от чего его лицо приобрело игривое выражение, – У меня с собой нет, но могу связать тебя галстуком.
– Рискни, – пробубнила я, усаживаясь на сиденье.
– Обязательно, – задумчиво протянул он, сев рядом и заведя машину.
Объехав мою Тойоту, он откинулся на спинку кресла и взял в руки мобильник. Набрав чей—то номер, он приложил трубку к уху и подмигнул мне со своей фирменной ухмылочкой.
– Тим, на выезде из Медового машина на обочине стоит. Забери и отправь в сервис. Там с аккумулятором беда.
Ему что—то ответили, и он коротко бросил: