Иголка в стоге сена
Шрифт:
Результатом испытаний тевтонец остался, доволен. Благодаря точной подгонке, доспех сидел на нем, как влитой, а сочлененные наручи и поножи не стесняли движений.
Придирчивый к мелочам, Руперт все же велел кнехтам заменить слегка потертые шнуры наплечников и начинавший трескаться ремешок на правой стороне кирасы.
Все остальное в доспехе было безупречно, и солдатам, отвечающим, за его надлежащее состояние, не пришлось выслушивать нарекания Командора.
Рыцарю осталось убедиться лишь в том, что его боевой
Когда Руперт шел по двору, было уже темно, и он не заметил крадущуюся следом черную тень. На какой-то миг, правда, фон Велль почуял чей-то взгляд. Но, обернувшись, не увидел ничего подозрительного и двинулся дальше.
Увиденное в конюшне не разочаровало Командора. Его боевой товарищ был ухожен и накормлен, заботливыми пажами. Накрытый теплой попоной, он охотно поедал из яслей овес и нисколько не тревожился по поводу грядущей ордалии.
«Мне бы твое спокойствие, — подумал Руперт, коего с утра не отпускало колкое чувство опасности. — И что мне нынче так неуютно на душе?»
Испуганный всхрап жеребца заставил фон Велля обернуться. В пяти шагах от него стоял худой, жилистый человек в капюшене с низким оплечьем.
Сомневайся Руперт в том, что перед ним убийца, достаточно было взглянуть ему в глаза, дабы сомнения развеялись.
Взгляд его не был взглядом конюха или холопа, явившегося в конюшню по каким-то мирным делам. Это был взор хищного зверя, привычного к охоте на крупную добычу.
— Ты пришел за моей жизнью? — холодно вопросил ночного гостя Руперт. — Что ж, попробуй отнять ее у меня!..
Угрюмое лицо татя расплылось в ухмылке, обнажив зубы, бурые, как у болотной крысы. Из рукава выскользнул, ложась в ладонь рукоятью, длинный нож.
Будь у фон Велля меч, он сам бы атаковал противника, но, будучи безоружным, мог лишь уклоняться от ударов.
Разумея это, тать все же не рискнул вступать с ним врукопашную, а перехватив нож за клинок, метнул в Командора.
Несмотря на резкость и силу броска, фон Велль сумел уйти от него. Второй брошенный татем нож он отбил предплечьем, ухитрившись не поранить руку.
В ярости убийца ринулся к одному из стойл, где на столбике коновязи висела чья-то сбруя. Среди прочего там было седло с привешенным к нему боевым топориком.
Выхватив из седельной петли топор, он с размаху швырнул его в голову фон Велля. Но рыцарь увернулся от топора и поймал его за топорище.
Теперь преимущество в оружии было на стороне тевтонца. Видя сие, ночной гость обратился в бегство.
Не желая его упускать, Руперт метнул вслед татю обретенный топорик. Он метил в позвоночник врага, надеясь, что тот не умрет сразу, и его удастся допросить.
Но вышло не так, как хотелось Командору. В дверях убегающий резко дернулся в сторону, и топор вошел ему под лопатку. Неуклюже взмахнув руками, тать распластался на пороге конюшни.
Фон Велль подбежал к нему, перевернул несостоявшегося убийцу на спину.
— Отвечай, кто тебя послал!!! — прорычал он в лицо умирающему врагу.
Вместо ответа тот судорожно глотнул воздух, как выброшенная из воды рыба. Прежде чем горлом хлынула кровь, Руперт понял, отчего убийца не выдал бы своих нанимателей, даже если бы сам того хотел. Во рту у него отсутствовал язык.
ГЛАВА № 67
— Не ожидал я от наших недругов такой прыти! — брезгливо поморщился, осматривая мертвое тело, Магистр.
— Жаль, не удалось узнать, кто его хозяева… — проронил фон Велль.
— Наверняка, московиты! — подал мысль Зигфрид. — Кому, как не им, выгодна смерть Брата Руперта?
— Не думаю, — покачал головой старый крестоносец. — Сдается мне, тут действовала иная сила…
…Беря с собой в Самбор Брата Казначея, я надеялся, что здесь он не сможет плести против нас интриг. Но, как видно, я его недооценил…
— С него станется, — согласился с Владыкой Ордена Командор. — Вот только как он сумел связаться со своими людьми?
— Похоже, в Самборе у него были сообщники, передавшие наказ убийце. То, что ты, Брат Руперт, не пострадал, — воистину, Господнее чудо!
— Вот зачем он выезжал из замка! — вспомнил подробности минувшего дня секретарь Магистра. — Я спрашивал у Брата Казначея, что он делал за воротами крепости. Он ответил, что покупал новые четки!
— Едва ли он сказал бы тебе что-нибудь другое, Брат Зигфрид — криво усмехнулся фон Велль. — Как нам быть дальше, Брат Гроссмейстер?
— Как говорят московиты, не станем выносить сор из избы, — с улыбкой произнес фон Тиффен. — К чему доставлять врагам радость созерцания наших распрей?
Брат Казначей ответит за свои проступки по возвращении в Кенигсберг.
Нам же стоит задуматься над тем, как обратить случай с нападением против Москвы. Полякам неведомы внутренние противоречия в Ордене, посему они решат, что убийцу подослал Московский Князь.
Господь предает наших врагов нам в руки, и было бы грешно этим не воспользоваться! Мы нынче же поднимем на ноги весь замок.
Я пойду к Королю, ты же, Брат Руперт, сделай все, чтобы усугубить его неприязнь, к московитам.
На свою беду, враги наши тайно вооружились. Брат Зигфрид видел, как слуга московита нес нечто, похожее на завернутые в ткань мечи.
Ступай же к схизматикам и заставь их применить против нас оружие. Этой ночью должна пролиться кровь!
Улыбка, подобная вспышке молнии в грозовом небе, озарила на миг, хмурое лицо Командора.
— Исполню все сказанное, — усмехнулся он, предвкушая радость грядущего побоища. — Как сказал Самсон: «теперь я буду прав перед филистимлянами, если причиню им зло!»