Игорь Святославич
Шрифт:
— А почему застряли? — с намеком спросил Бренк.
— Так рати суздальские за речкой этой треклятой засеками огородились, не подступишься, — горячился Всеволод. — Мы-то их и выманивали, и по чести на битву вызывали, а те ни в какую. И не сражаются, и не уходят.
— Вот и получается, что Всеволод Юрьевич стоянием да терпением одолел Святослава Всеволодовича, — со значением произнес Бренк. — Хоть и молод князь суздальский, да сед разумом, ибо без крови врага победил.
— Победил, говоришь? — рассердился Всеволод, —
— Я думаю, нужен Святослав Всеволоду Юрьевичу, ведь он союзник могучий, — в раздумье промолвил Бренк. — Поэтому Всеволод Юрьевич и решил умаслить Святослава, ведь тот ему вместо отца. К тому же племянница суздальского князя замужем на сыном Святослава. Вражда враждой, а родня родней.
— А мне думается, испугался суздальский князь, что Святослав Новгород против него подымет, где сын его княжит, — стоял на своем Всеволод. — Вот и поспешил урядиться со Святославом до зимних холодов, потому как зимой любая река не преграда ни конному, ни пешему. Уж зимой-то Святослав доберется при желании и до Переяславля-Залесского, и до Ростова, и до Суздаля.
— Я так тебе скажу, — не сдавался Бренк, — ежели Святослав пошел на мировую со Всеволодом Юрьевичем, значит, чувствует свою слабину. Нету у него уверенности, что сей князь ему по зубам.
— Святославу нужно у Рюрика Киев отбить, вот почему он урядился о мире с суздальским князем, — раздраженно возразил Всеволод. — Как ему воевать на севере, когда на юге Ростиславичи его владения захватывают!
Во время одного из таких споров в шатер вбежал дружинник:
— Из леса, что за половецким станом, чужая конница показалась. Идет наметом прямо на вежи половецкие! Кончак своих людей на коней сажает!
— Что за конница? Откуда? — встрепенулся Игорь. — Почто дозоры проглядели?
— С нашей стороны дозорные никакой опасности не заприметили, — смутился дружинник, — а как половцы врага не углядели, не ведаю.
— Небось ханы и дозоров-то не выставили, — проворчал Бренк. — Поди, на силу свою понадеялись нехристи косматые!
— К оружию! Живо! — крикнул Игорь.
В русском стане тревожно загудела труба.
В половецком становище между возами и среди шатров вовсю шла сеча, когда Игорь и Всеволод во главе своих дружин подоспели половцам на помощь.
Оказалось, что степняков смяли внезапным дерзким налетом их злейшие недруги — черные клобуки.
Черных клобуков было не так много, вдобавок они рассеялись по огромному стану и занялись грабежом. Половецкие воины, разбежавшиеся к своим пасущимся поблизости табунам, мчались обратно верхом на конях и вступали в битву, которая кипела повсюду множеством мелких стычек. От топота копыт гудела земля. Неподвижный утренний воздух дрожал от звона сабель и гортанных криков сражающихся.
Северские дружины стали отсекать черных клобуков от леса, из которого те появились и куда теперь пытались прорваться.
Постепенно битва превратилась в преследование.
Конники в черных островерхих шапках, забросив за спину щиты и нещадно нахлестывая лошадей, удирали, будто зайцы от борзых собак. За ними по пятам с дикими воплями скакали половцы. Самые ловкие из степняков арканили врагов крепкими волосяными веревками.
Русичи настигли черных клобуков на краю дубравы, тянувшейся по склону холма. Завязалось сражение, заглушившее все шорохи леса и ранний щебет птиц.
Игорь остановил своих дружинников, которые рвались преследовать черных клобуков и в чаще леса, и подозвал к себе Бренка:
— Что думаешь, воевода? Откель взялись черные клобуки?
— Неспроста это, — ответил Бренк. — Сами по себе порошане в набеги не ходят, значит, где-то поблизости Рюриковы дружины.
Правоту воеводы подтвердили последующие события.
Черные клобуки, вылетев из леса, смешали дружину дорогобужского князя, стоявшую у дороги, что вела через лес.
Чуть в стороне на берегу ручья воины из Рюрикова полка и дружинники Бориса Захарьича разбивали стан. Там уже дымили костры и белели верхушки шатров.
Поток бегущей конницы ворвался в стан, произведя в нем переполох. Обозные мужики бросились врассыпную. Ратники хватали оружие, ожидая, что следом за черными клобуками на них вот-вот обрушатся рассвирепевшие половцы. Некоторые из ратников перебрались вброд через широкий ручей в надежде на то, что эта преграда задержит половецкую конницу.
Мстислав Владимирович осадил коня подле шатра тысяцкого Лазаря.
Лазарь со своим конюхом в это время устанавливали стяг, поваленный несущимися прочь черными клобуками.
— Бросай стяг, воевода, и спасайся! — крикнул князь, удерживая на месте плясавшего под ним жеребца. — Ольговичи валом валят на нас, и с ними поганых видимо-невидимо!
— Окстись, княже, — спокойно отвечал Лазарь, — не пристало нам от поганых бегать. Станем крепко!
— Дружина моя разбежалась, с кем я против поганых встану? — не унимался Мстислав.
— Пеший полк бери, — сказал Лазарь.
— Да разве соберешь пеший полк в такой сумятице! — крикнул Мстислав и, взмахнув плетью, умчался.
Лазарь, прищурив глаза от слепящих лучей солнца, поглядел вслед Мстиславу. Красный плащ князя, развеваясь, несколько раз мелькнул среди черноклобутских всадников и пропал в потоке бегущей конницы.
В следующий миг Лазарь увидел воеводу Бориса Захарьича, который подъехал на рыжем коне.
— Что, сбежал верховод наш? — с усмешкой промолвил Борис Захарьич, по-молодецки спрыгнув с седла. — Ну и леший с ним! Сами управимся.
— Ладно бы только Мстислав, а то с ним вместе и дружина его в бега ударилась, — с сожалением произнес Лазарь. — У нас конницы и так не шибко много было, а стало еще меньше.