Игра без правил
Шрифт:
— Что тебе известно о фирме моего отца? — спросила она.
— Она занимается изготовлением лекарств. Полковник получил начальный капитал от твоей мачехи, ныне покойной. Ты ее не любила. Компания всегда была частной и никогда не выпускала акций. Почему ты спрашиваешь?
Ник высунулся вперед.
— Тебе известно, что год назад «Чистые лаборатории» почти обанкротились?
— Нет. Но, возможно, ты запамятовал, что как раз тогда я исчез с горизонта. Очевидно, фирма все-таки уцелела.
Тут я вспомнил статью, прочитанную
— Ты не знаешь, какой ценой. Ему пришлось привлечь внешний капитал. И немалый, — сказала Вивиан.
— Ты не так рассказываешь, — перебил ее Ник. — На самом деле все началось много лет назад, когда все крупные лекарственные компании бросились производить антидепрессанты. Папа разрабатывал одно из таких лекарств лет десять. Оно называлось «Морфитрекс». Слышал о нем?
— Никогда.
Вивиан прикурила сигарету. Помахала спичкой в воздухе и выбросила ее в открытое окно. Мы ехали по Серфсайду между рядами убогих мотелей, где раньше останавливались канадцы, пока не поумнели и не перевели свои дела на Голливуд-Бич. Но я так устал, что для меня каждая дешевая неоновая вывеска казалась воротами во дворец спокойствия.
— В этом вся проблема, — сказала Вивиан. — Никто не слышал. Агентство по контролю за лекарствами запретило препарат, когда его вот-вот должны были одобрить. Выяснилось, что отец подделал результаты каких-то исследований. Оказалось, у лекарства слишком много побочных эффектов.
— Вот тогда и начались проблемы с деньгами, — добавил Ник. — Такие воротилы, как «Мерк» или «Файзер», могут позволить себе потерю крупных проектов, но папа нет. Знаешь, почему он никогда не выпускал акций?
— Потому что хочет управлять всеми делами лично, — ответил я.
— Верно, — согласилась Вивиан. — Он сам старался руководить бизнесом. Но когда он увидел, что фирма, которую он создал с нуля, погибает, ему пришлось привлечь внешний капитал. Но богатенькие парни не просто дали денежек и отправились домой вздремнуть. Нельзя занять сто миллионов долларов и не поделиться управлением. Папа был на грани сердечного приступа, но только так можно было спасти «Лаборатории».
— Обычное дело, — заметил я. — А в чем проблема?
— Угадай, кто дал деньги? — спросила Вивиан.
— Семь гномов? — предположил я.
— Мэтсон, — сказал Ник.
— Невозможно, — отмахнулся я. — У Мэтсона водились деньги, но не такие. Он же просто порнуху снимал.
Но тут в памяти всплыл образ «Карусели» и то, что рассказывал о наших покойных приятелях Хакбарт.
— У Мэтсона были друзья, — ответила Вивиан.
— Да, кстати… Ты забыла упомянуть, что на яхте был еще один мертвец. Я понимаю, это второстепенная деталь, но что-то не припомню, чтобы я подписывался на распродажу «Избавьтесь от двух трупов по цене одного». Тем более что парень выступал в роли второго счастливчика на домашнем видео, которое полковник дал мне посмотреть.
— Его звали Гарри Дункан. Друг Мэтсона. Ну и что, какая разница-то?
Вивиан пожала плечами.
— Все равно оба мертвы. Ты просто избавился от них.
— После просмотра фильма я решил, что ты была знакома с ним довольно тесно, — заметил я.
— Не так тесно, как ты думаешь. Они подсыпали мне «Морфитрекс». Эта штука любого сделает другом.
— Ты принимала его сейчас? — спросил я.
— Немного.
— Ты поэтому целовала ту девушку в «Угольках»?
— Да, но я все равно бы ее поцеловала.
Я покосился на нее и подумал: «Кто она такая?»
Посмотрел на ее брата и впервые заметил, что у них одинаковые глаза. Разного цвета — у него серо-голубые, у нее темно-карие, почти черные. Но у обоих в глазах мне мерещился странный колючий блеск, как у пойманных с поличным великовозрастных шалунов. Меня посетила мысль, что я слишком долго прожил в чужой стране, а она вдруг оказалась моей родиной. Разъезжая в машине с этой парочкой, я порадовался, что у меня есть пистолет, но пожалел, что не припас серебряные пули.
— Если Агентство по контролю за лекарствами не одобрило препарат, то откуда он у тебя? — спросил я.
— О, это самое интересное, — сказал Ник.
— Какое-то количество таблеток было выпущено в качестве испытательных образцов. Однажды вечером я слонялась по кабинету отца просто так, не искала ничего конкретного и вдруг увидела коробочку с маленькими синими пилюлями. Ну, ты меня знаешь. Я проглотила одну — господи, это оказалось что-то невероятное, гораздо лучше, чем экстази. Ну, в общем, я дала еще одну Мэтсону. Вот тогда-то он и привел Гарри Дункана в качестве своего партнера. И они сделали папе предложение.
— Какое предложение? — спросил я.
— Они хотели получить доступ к папиным исследованиям, — ответила Вивиан. — По идее, «Морфитрекс» должен был стать только началом. Они планировали за границей производить за бесценок целую серию наркотиков, а потом привозить сюда и продавать по клубам. Мэтсон рассчитывал заработать сто миллионов только за первый год.
— И полковник согласился?
— Да, но сделка касалась только «Морфитрекса», — сказала Вивиан. — Больше ничего отец продавать не собирался. Он считал, что другие лекарства, над которыми он работал, все-таки можно легально производить в Штатах. Он не хотел, чтобы они достались Мэтсону.
— Так что случилось-то? — не выдержал я. — Как Мэтсон и его дружок оказались покойниками?
— Это она виновата, — вклинился Ник. — Она собиралась обмануть отца.
— Ты тоже в этом участвовал, — возразила Вивиан. — Не надо изображать, что я одна все устроила.
— Полковник сказал, что Мэтсона застрелила ты, — сказал я.
— Нет, — ответила Вивиан. — Не я. Уильямс. Он и Дункана убил. Отцу нужно было тебя уговорить, вот он и сказал, что это я. Он понимал, что иначе ты не согласишься.