Игра без ставок
Шрифт:
Анкх спешил. Он очень спешил — так, как никогда прежде. Ветер свистел, нет, он даже орал в ушах летящего к месту «сражения» (а проще говоря, бойни) Анкха. И всё-таки Ищущий пути не успевал, катастрофически не успевал…
Чарующе прекрасная долина, окружённая берёзовым леском, поросшая клевером — теперь едва-едва видным за многотысячным воинством хэвенцев. На южных холмах собрались войска хэллъцев. Там торжествовала «машинерия». «Полков седые легионы» — выстроившиеся словно по линеечке отряды закованных в броню воинов, беспрекословно подчинявшиеся приказам «демонов». Здесь не было места собственной воле и разуму — только приказ начальника. Думать было для воинов Хэлла вредно в прямом смысле слова: за ослушание приказа ждала смерть или тачка с углём в рудниках. Но зато как жили семьи солдат! Огромные города, в которых непонятные Анкху машины выполняли самую грязную работу, где голод не грозил сотням тысяч людей, где небо покорилось простым смертным.
Это была сытая, счастливая жизнь для мирных обывателей, покупавшаяся непомерной, как считал Анкх, ценой — ценой души. Да, у подчинявшихся хэлльцам, прельстивгиихся сытой жизнью, казалось, вынули что-то изнутри. Не было, не было чувств, кроме, жажды наживы и покоя, не было иных желаний, кроме как набить брюхо или заработать побольше денег. Анкх видел глаза многих сынов и дочерей тех народов, что подчинились Хэллу: в них не было блеска, не было отображения души, только прагматический разум отображался в этих ледяных «блюдцах».
И это пугало Ищущего пути: ведь победи Хэлл здесь, в этом мире, на очереди будет и мир Народа, Хэвен. И что же тогда будет? Точнее, что уже стало: хэвенцы начали походить на хэлльцев. И если свершится истребление волшебников и магов, не пожелавших оставаться простым орудием в руках создателей, — останется совсем немного, чтобы Хэлл пришёл в Хэвен. Без боя, без вооружённой борьбы: просто «ангелы», сравняются с «демонами»…
— Анкх, ты что здесь делаешь? — слышались оклики со сто роны собратьев. — Назад, назад!
Анкх же никого не слушал! Он нёсся к полоске земли, отделявшей воинов Хэвена и Хэлла. Ищущий пути ещё надеялся остановить бойню, надеялся, что успеет предупредить волшебников спасти свои, жизни…
— Стойте! Остановитесь!!! — голос Анкха донёсся до каждого из собравшихся здесь, в Тюльпановой долине.
Красные и жёлтые цветы колыхались, поддаваясь порывам лёгкого ветерка, и казалось, что это волнуется благоухающее море. И каким же красивым было это море между двумя армиями…
— Все, уходите отсюда! Это ловушка! Вас здесь ждёт лишь смерть! Смерть!!! Смерть!!! Спасайтесь!
Войска «ангелов» заволновались. Воины из первых рядов, кто мог хорошо разглядеть Анкха, начали оглядываться по сторонам, бросать взволнованные взгляды на командиров-хэвенцев… А те, давным-давно предупреждённые о том, что эта битва станет бойней, занервничали…
— Анкх, прочь отсюда! Уходи! Ты предаёшь свой Народ! — донёсся до ушей Ищущего пути чей-то возглас.
— Я спасаю честь и совесть Народа! Я спасаю творения Народа! Я спасаю сам Народ! Уходите отсюда!!! Все уходите!!!
Анкх казался сумасшедшим, призывавшим обе армии разойтись миром…
— Хэвенцы подготовили ловушку для всех волшебников и магов! Скоро сюда рухнет целая небесная гора! Спасайтесь!
Со стороны Анкх казался сумасшедшим. Но в одиночку не сходят сума. Ищущий пути обернулся на звук сминаемых тюльпанов…
— Народ никогда не сдаётся, — странный волшебник произнёс эту фразу всё тем же чарующим, играющим на тончайших струнах души голосом. — Никогда!
Анкх, с игравшей на устах лёгкой улыбкой, взглянул на небо.
— Когда же это всё закончится, — донеслись до Шаартана слова крылатого волшебника, произнёсенные на древнем-древнем языке…
Некромант вздрогнул: Анкх говорил на языке Хэвена, вот уже тысячу лет как считавшегося мёртвым, сухим, книжным… На юге хэвенский использовали как язык премудрости, как язык споров, как язык сгинувших многие века назад мудрецов…
Всё встало на свои места: и удивительные крылья, и могущественное волшебство, и странное поведение Анкха… Ангелы вернулись…
— Он… ангел… — потрясённо прошептал Шаартан. Его колени сами собой подогнулись…
Сигизмунд и Альфред, не сознавая, что творят, преклонили колени перед Анкхом. Тело ангела, казалось, испускает мягкий свет…
Стефан Айсер сперва заслонил лицо руками: он испугался той мощи, которая явственно чувствовалась в Анкхе. Но боязнь прошла в какие-то мгновения, и теперь взгляд алхимика был устремлён на этого странного волшебника, оказавшегося ангелом — и только на него…
Даже стражники начали потихоньку понимать, кто же вышел на них из грязного закутка. Кто-то бросил оружие, чтобы легче было бежать подальше отсюда. Кто-то упал на колени, простирая руки. А кто-то уже целился из арбалета — такие желали славы, славы во что бы то ни стало, и даже красота ангела не была для них преградой…
А что же делал Анкх? Анкх… Анкх просто шёл на «правый» отряд стражников. Каждый шаг ангела отзывался звоном падавших на брусчатку мечей и стуком роняемых щитов… А Анкх всё шёл и шёл вперёд, широко раскинув руки в стороны, расправив крылья, с сотнями игравших «солнечных зайчиков»… На ладонях ангела начали загораться огоньки, через мгновение выросшие до размеров годовалой кошки… Заскрипели тетивы во взведённых до предела арбалетных воротах. Вот-вот в Анкха должны полететь болты, а обратно, в ответ, устремились бы огоньки, что разгорались ярче и ярче на ладонях ангела…
И вдруг — мгновение остановилось, растянувшись в вечность и дольше. Словно чья-то невидимая пятерня начала раскрашивать мир в чёрно-белые тона гигантской кисточкой. Вот небо стало мутно-серым, с бледноватой дымкой облаков. Вот солнце — белёсый кружок. Вот дома — серые коробки. А вот и люди — лишь жалкие доски с намалёванными лицами-масками…
Только Шаартан, Альфред, Сиг, Стефан и Анкх остались прежними. Разве что ангел теперь не мог пошевелиться: одни глаза сверкали, буравя окружающую реальность (или нереальность?).