Игра Бродяг

Литтмегалина

Бледно-голубая вспышка, тусклее, чем предыдущая. Вогт устал.

Воздух светлел. «Быстрее, — поторопила Наёмница. — Пожалуйста».

— Объяснитесь! — вскрикнул Вогт.

Белая вспышка. Вогт совсем ослаб. Он пошатнулся, и Наёмница подставила ему плечо. По земле пробежал первый розовый луч… и темные, вытянутые в высоту тени атакующих их существ пропали.

Бродяги в полном изнеможении рухнули на землю. Некоторое время они не говорили ничего, оглушенные ударами собственных бешено бьющихся сердец. Затем Наёмница погладила влажные от пота, взъерошенные волосы Вогта и сказала:

— Все, Вогт. Они ушли. Все.

Вогтоус помотал головой и стиснул в пальцах травинки, пока еще зеленые, но уже потускневшие, сменившие летнюю гибкость на осеннюю жесткость. Слеза сорвалась с его ресниц и упала на щеку.

— Все то время, чтобы мы провели в туманном мире, они ждали нас здесь.

Эти кошмарные сущности… они пришли не просто так. И просто так не уйдут.

Наёмница покачала головой.

— Мы не знаем, зачем они пришли, Вогт.

— Я знаю, — Вогт смотрел в пространство пустым, отчаявшимся взглядом. Очередная слезинка, выкатившись из уголка его глаза, покатилась вдоль носа. — Если мы не остановим их, они весь мир выжгут.

Красный холодный свет осеннего утра медленно потек по его лицу, наполняя капли слез мистическим мерцанием.

— И там, в тумане, мы никому не смогли помочь… оставили тех людей умирать. Все ужасно, — выдохнул Вогт.

Наёмница обвила рукой его плечи.

— Вогт, мы сделали все, что могли. Сделать больше, чем можешь, — это ж никому не под силу. А сейчас мы умираем от усталости. Слишком много всего произошло. Мы должны немного поспать.

Вогтоус мотнул головой. Наёмница легла на траву и потянула его за собой. У него не было сил сопротивляться. Как только голова Вогта коснулась подушки травы, он утомленно моргнул, затем еще раз, и его веки сомкнулись. Наёмница укрыла их обоих плащом. Размеры плаща не позволяли ей отодвинуться от Вогта, а без плаща было холодно, поэтому Наёмница сдалась и позволила себе тесно прижаться к Вогту. Тепло его тела быстро согрело ее, вот только правой руке никак не находилось удобного положения, и, помаявшись немного, Наёмница пристроила ее поперек Вогта. Удобно. Даже очень. Она глубоко вздохнула. Ее затуманенный взгляд коснулся щеки Вогта, нежной, как лепесток цветка. Ей вспомнились вспышки, огненные цветы в темноте. Уже не важно, кем Вогт хочет быть. Теперь он — бог.

И сон тоже бог. Не мрачный обманчивый бог забвения, который губит, обещая убежище, а тот, который действительно любит тебя. Он сделает так, чтобы ты забыл на время свои тревоги, успокоит твои раны, даст тебе свою безмятежность — об этом думала Наёмница, совсем недолго, потому что вскоре она уже крепко спала, убаюканная тихим дыханием Вогта и знакомым плеском реки.

***

Наёмница проснулась, пошевелилась и сразу ощутила прохладу. Она села и потянулась, сладко вытянув спину. Солнца было не видать в белом небе, и потому установить, который час, не представлялось возможным. Ну и неважно, лишь бы дольше тянулись часы, оставшиеся до наступления ночи, когда придется снова…

Ладно, не надо заранее себя пугать.

Вогтоус открыл глаза и зевнул, показав розовую пещерку рта. Наёмница рассеянно улыбнулась и прошла к реке. На берегу она встала на четвереньки и, чувствуя, как ладони и коленки покалывают жесткие травинки, посмотрела на воду, потемневшую и позеленевшую.

— Хм, — она села, поджав ноги, — Судя по всему, у нас осень, Вогт.

— Наверное, — уклончиво согласился Вогтоус.

— И мои волосы опять стали длиннее. Твои тоже. Ох… — Наёмница уронила голову на ладони. — Кажется, мне этого никогда не понять. Фрагменты времени… как будто теряются. Поначалу так не было.

— Потому что поначалу все было гораздо легче, — сказал Вогт.

Наёмница оглянулась на него, сведя брови.

— Ты что-то знаешь об этом, Вогт?

— Только предполагаю.

— Расскажи.

— Нет, — возразил Вогт. — Если я в чем-то не уверен, я лучше промолчу.

— Почему? — разочарованно протянула Наёмница.

— Потому что непонятное быстрее становится понятным, чем неправильное правильным. Это как с тем человеком, живущим в холодной стране, у которого были белые волосы. Все знали, что он бесчувственен, и им было достаточно этого знания, чтобы никогда не пытаться заглянуть в его душу.

— Вогт, ты о ком? — удивилась Наёмница.

— Ой, — сказал Вогт, сам удивляясь не меньше. — Не знаю.

Наёмница вздохнула и ополоснула лицо речной водой. Брр. Холодно. В серебряных каплях, падающих с ее пальцев, чтобы вновь слиться с темной поверхностью реки, было что-то завораживающее.

— По-моему мы потихоньку сходим с ума, — невозмутимо констатировала она.

Рядом упала Вогтова одежда. Вогт нырнул в реку. Наёмница отшатнулась от брызг. Вогт фыркнул, отплывая от берега.

— Холодно же, — сказала Наёмница.

Вогтоус проплыл по дуге, сосредоточенно задирая нос, чтобы уберечь его от воды.

— Да. Но мне нравится. Прыгнешь?

— Пожалуй, нет, — сказала Наёмница.

Вогт улыбнулся. Раскрыв руки, он неподвижно завис в воде. С берега казалось, что он стоит на ногах, но Наёмница понимала, что до дна в этом месте не достать.

— Ну же, прыгай сюда.

— Вогт, я совсем не хочу прыгать в ледяную воду. У меня мурашки по коже просто от того, что я смотрю, как ты это делаешь.

— Ты что же, боишься холодной воды?

— Нет. Ты забыл, кем я была? Моя шкура давно перестала быть нежной.

— Тогда ты боишься прыгнуть в холодную воду.

— А это разное?

— Да.

— Тогда я опять ничего не понимаю.

— Прыгай, — приказал Вогт и исчез под водой.

Когда он вынырнул, глотая воздух, Наёмница уже была рядом.

— Уф! Брр! Ррр! — выкрикнула она. Разговаривать нормальными словами у нее не очень-то получалось, но, что странно, она и не бранилась.

— Ну что? — фыркнул Вогт. — Захватывает дух? — его серые большие глаза были веселыми и нежными.

— Да, — тихо ответила Наёмница и вдруг пошла ко дну. Спустя несколько секунд она вынырнула, кашляя и отплевываясь, еще больше не понимающая, что вообще происходит. Вогтоус, конечно, понимал, но Вогтоус, решивший молчать, — это бесполезное дело.

***

В приступе спокойствия, которое нельзя назвать иначе, как предгрозовым, бродяги ползали на четвереньках в колючих зарослях, царапались (в основном Наёмница), бранились из-за этого (только Наёмница) и собирали ежевику. Битые морозом мелкие ягоды были не способны утолить их голод, но хотя бы заняли руки и переключили на себя внимание, позволив напряжению немного ослабнуть.