Игра: Дочки-матери
Шрифт:
– Посмотри!
– приказал один из них молодому товарищу. Тот заглянул в повозку и попытался снять повязку с лица раненого, который застонал.
– Вы чего творите!
– завизжала я, - матушка, они папа мучают!
– Артур зарычал из-под повозки - парень отшатнулся и отскочил в сторону.
– Господа! Соблаговолите оставить в покое моего раненого мужа! Я Государю пожалуюсь!
– подбежала к повозке и, раскинув руки, загородила её Наталья.
Главарь по-французски выругался.
– Это не русские люди, это французы, они русского дворянина мучают!
– вовсю эксплуатировала
Наши охранники и деревенские конюхи угрожающе подступили к наездникам. Наши с оружием, те с вилами.
– Вот истеричка, б...!
– резко вспомнил русский язык главный, и обратился к подчинённому - кто там лежит? Он?
– Нет вроде. Бородатый. А тот бритый был, с усами, - ответил молодой.
(Да, не брился Сергей в дороге. До того ли было?)
Я зажала уши руками и перешла на сплошной детский визг, на грани ультразвука. Поворачиваясь вокруг себя, представила энергетическую воронку и топнула «капризно» ногой. Выброс энергии из слабого ещё детского тела заставил меня пошатнуться. Уши заложило так, что пришлось сглотнуть.
Поставив себя в центре этого катаклизма, я отвлекала внимание от раненого, да и ментальный удар я им устроила не хилый. Даже пес замолк и замотал головой.
– Поехали!
– морщась, рявкнул главарь. Выглядел он оглоушенным. Выплеск энергетики видно был не слабым. Или у меня прибавилось ментальных способностей или у девочки Ани они были сильными от рождения. Видимо в матушку Наташу.
Они вскочили на коней и помчались вдоль деревни в сторону Осташкова.
Наши мужики набрали в трактире свежих продуктов с запасом, наполнили котелки вареной кашей с мясом и тоже тронулись. Останавливаться в трактире не стали, чтобы не расшифровывать, что наш раненый, на самом деле не так плох, как я говорила.
К вечеру остановились на ночёвку на лесной полянке с родником./////раньше поблагодарил?
– Ну, вы и молодцы, дамы!
– восхищённо проговорил, вытащенный мужиками к костру, Сергей.
– Рассказывайте, давайте!
– сурово заявила Наталья, - вы уже поняли, что мы вас не выдадим, ведь мы даже на «вора» не попались. Слушаем.
Он вздохнул, помялся и выдал:
– Я князь К-ский Сергей Петрович. Везу из Женевы документы, компрометирующие важных чиновников России, в основном немецкого происхождения. Имена и предательские письма у меня в бауле. Я отбросил его в кусты подальше во время нападения. За ливнем они не заметили.
Я предполагаю, дальше события развивались так.
Меня, потерявшего сознание от ран и убитых спутников обыскали сразу, бумаг не нашли. Лошадей с перемётными сумами забрали и уехали. Сумы и седла видимо обыскивали внимательно при свете утра, после бури. Когда и в них документов не нашли, вернулись. Меня на прежнем месте тоже не оказалось, только две свежие могилы. Решили, что я не так уж сильно ранен, добыл лошадь и скачу в столицу.
Если со мной что-нибудь случится, бумаги закопайте в приметном месте, а с собой не везите. В них - ваша смерть. Возникнет возможность - передайте эти события его Величеству лично. Никому из приближённых не верьте. Любой может быть подкуплен или запуган предателями.
Он притянул меня к себе и троекратно расцеловал в щёки.
– Было забавно, но и приятно, когда вы называли меня «папа», Аннушка. От такой геройской дочери я бы не отказался.
– Вот и не отказывайтесь, - хмыкнула я, - дорога впереди длинная. Вам ещё долго роль моего «папа» изображать. Привыкайте.
Они с Натальей рассмеялись. Они что, не помнят, как матушка попутчика мужем называла? Хм.
– Я никогда не слышала такого звонкого визга. А уж от тебя точно не ожидала. Ты обычно такая взрослая, серьёзная. А тут - оглушила всех!
– Так надо было. Редкий мужчина способен вынести женский визг, а уж детский, так особенно. В Китае есть воины, которые во время схватки визгом «кия!» ошеломляют противника. Говорят, что это они так духом воздействуют, а я думаю, на самом деле нормальному мужчине на долю секунды кажется, что перед ним женщина или ребёнок и он слегка тормозит. Этого мгновения визгуну хватает, чтобы поразить противника.
– Я слышал о таком. Но тебе - то откуда это известно?
– удивился князь.
– У меня много чего найдётся, чтобы вас удивить. Не обращайте внимания.
Это хорошо, что мужики не стали меня останавливать, когда я вас защищала. У нас был уговор: не мешать мне, если я знаю, что делать. И матушка им это подтвердила. И удачно, что они сказали, что сопровождают «семью», а не «вдову».
А то может случиться так, что они скажут одно, а мы другое. Согласовать надо.
Пока Наталья с князем разговаривали с крепостными, я с одним из наших людей собрала пропотевшие вещи раненого и рубахи, одолженные у охранников, наши с Натальей промокшие и запачканные вещи и отправила своего помощника замочить всё это ниже по течению родника, в криничке.
Он полоскал и выжимал мокрое бельё, а я уединилась. Моя душа наполнялась покоем. Помню, у меня была кассета со звуками леса, журчащей воды и птичьего щебета. Как менялось состояние зимними вечерами в одиночестве, в комнате общежития, когда я включала эту природную музыку - музыку жизни!
Распогодилось. Место было уютное, и старшие решили дать раненому денёк отдохнуть от тряски и окрепнуть.
Они обустраивали лагерь, готовили пищу, а я нарвала ландышей, поклевала, появившиеся кое-где ягоды земляники и, упав в траву, блаженно отдалась жизни леса. Подбежал пёс и лёг неподалёку. Охраняет...
«Господи, это моя Родина, Россия. Но в этом времени моя душа - иностранка. Благослови, чтобы этот мир принял меня, не отторгнул, причинив боль моим новым родственникам. Направь и мой путь. Веди путем тобою мне назначенным, Отче!..»
Лес на секунду замер. Затихло всё: от дыхания ветра в траве, до птичьего гомона. Потом ожил снова.
Молитва услышана, почувствовала я, и полностью растворившись в этой благодати, заснула.
***
На следующее утро после стоянки мужчины быстро собрали наш дорожный скарб. Навесы из жердей и веток оставили нетронутыми - вдруг кому-то пригодится укрыться от дождя.