Игра: Дочки-матери
Шрифт:
– Да, они совершенно иного типа мышления, иной школы мастеров, чем существует в России. Но это именно русская традиция, хотя и не знакомая мне.
– Вот именно. Представьте себе, что прежде, чем начать писать свои стихи, я знала наизусть много стихов и песен русских поэтов ХХ века. И всё встанет на свои места.
– Шутите?..
– Пушкин заулыбался, но глядя на мою грустную физиономию, насторожился, - А доказать?
– Попробую. Это будут стихи и песни мужчин и женщин. Думаю, вы поймёте, что это не мои работы. Я прошу их не записывать и нигде не афишировать,
Сначала я начала читать «Сжала руки под тёмной вуалью» А.Ахматовой, потом почитала С.Есенина и остановилась.
– Нет, эти работы вас не убедят. Такие стихи можно было бы написать и сегодня, в этом веке.
Я расскажу вам о страшной мировой войне середины ХХ века, унёсшей миллионы человеческих жизней в России и в Европе.
Я рассказывала им о самолётах, об оружии нового века, о печах Овенцима и сожжённой Хатыни, о Бабьем Яре и блокаде Ленинграда. А потом стала вспоминать любимые песни и стихи тех лет:.
У меня прежде был низкий тембр голоса, и ограниченные голосовые возможности. Это не позволяло мне петь так, как хотелось. Я намурлыкивала свои песни, сама не довольная результатом. А тут высокий детский голос слушался меня, выводя ноты, которые я тогда могла представлять только мысленно.
– А мои стихи будут помнить в то время?
– смущённо спросил поэт. Я улыбнулась.
– Со школьных лет будут знать многие стихи наизусть, а строчки разойдутся как цитаты. Потому, что ваше творчество: и стихи и прозу будут изучать все - от маленьких детишек в школе до студентов в университетах. Будет множество филологических работ, докторских диссертаций по вашему творчеству.
Не знать, кто такой Александр Сергеевич Пушкин, в России будет считаться чуть ли не признаком идиотизма, - рассмеялась я - Я не стану цитировать вас, потому, что не знаю глубоко вашей биографии и вашего творчества, и потому могу прочесть что-то из того, что вы ещё не написали. А отнимать у вас муку и радость созидания собственной работы - не считаю себя вправе. Читать уже написанное - вы примете за шутку или сговор с кем-то из ваших близких.
У меня к вам просьба, - я затаила дыхание: «Вот сейчас... сейчас...» - Александр Сергеевич, никогда не соглашайтесь на дуэли. Пусть все ваши дуэли будут поэтическими. Ваше истинное оружие - слово! С ним вы непобедимы.
– Что, - нахмурился он, - погибну на дуэли?
– ...Будущее не предопределено. Но кто предупреждён, тот вооружён. Верьте своей любимой жене, и это может спасти вас.
– Жене?
– резко и недоверчиво шатнулся поэт в мою сторону, - Да ещё «люби-имой»?
– язвительно протянул он.
– Ну, я не могу читать мысли и чувства через время, - улыбнулась я, - но большая семья и много детей не признак ли удачного брака? А когда враги стараются опорочить жену - красавицу, разносят сплетни - не признак ли это пошлой зависти?
Если завистники провоцируют мужа красавицы и нагло оскорбляют его - они, скорее всего, неудачники и видят в нём настоящего соперника!
А муж, который идёт на дуэль, чтобы защитить честь жены... Не похоже чтобы он был к ней равнодушен, не так ли?
– Обычные интриги - игры скучающей знати, - пробурчал он, - А если жена у меня будет красавицей, как вы говорите, то меня ждут большие проблемы. Только последний горбун и калека не попытаются доказать всем, что я её не достоин. Что любой из них достойнее моей красавицы, чем я.
У меня и жена-красавица!
– грустно хмыкнул он, - Это же вызов всему свету! Ещё и ей будут «сочувствовать» на ушко: «Ах, каково вам жить с этим уродцем арабских кровей?!» И в слове «арабских» постараются первую букву... проглотить или произнести так протяжно: «а-а-а», а потом «...рабских», будто она просто отдельный от этого слова звук!
Я мысленно ужаснулась: значит, я всё-таки была права в своём предположении, что поэта подвергали траве за происхождение!
– Я понимаю, вы ведь тоже играете в эти «игры скучающей знати»? И влюбляться в замужнюю женщину для вас не является преступлением.
Так будьте мудрее: когда ловеласы и интриганы приглашают вас на фехтовальный или пистолетный поединок, предлагайте им шахматную партию или поэтическую дуэль. После таких соревнований победителю хотя бы не достаётся вдова, в качестве приза!
Когда высокопоставленные блудники разрушают чужие жизни и чужие семьи, они не заботятся об участи детей. И если будете любить жену и своих детей, лучше выпорите её и простите. Чтобы ей вскоре не пришлось срочно искать нового мужа, стремясь прокормить ваших с нею детей, оставшихся сиротами!
– Но... как же честь? На оскорбление, брошенное мне лично, еще можно ответить язвительной, убийственной шуткой. Но если не ответить жёстко на оскорбление, направленное против жены... Неважно: виновна она или нет... Тогда позор ляжет и на общих с женой детей. И клевета о порядочности жены и трусоватости мужа тянуться будет долго, через внуков до праправнуков. Такое высший свет не забывает никогда.
В этой ситуации уклониться от дуэли - хуже, чем смерть. Если действительно любишь детей, вряд ли захочешь оставить им в наследство шлейф грязной сплетни о поведении их матери.
– Нужно попробовать поискать другие пути. Лучше разведитесь с женой, опозорьте её, если она, конечно, будет виновата. Но, даже разведясь, будьте к ней милосердны. Вы же понимаете ситуацию, в которой ей тоже придётся вести свою битву за семью. И за собственную честь.
Если она будет невиновна - опозорьте блудников и сплетников.
Заранее, пока не женаты ещё, напишите произведение, которое заклеймит не женщину, подвергнутую интригам, а мужчин-интриганов. Покажите чистоту, наивность и беззащитность женщины против подлостей высшего общества. Бессильную противостоять клевете, как Дездемона в «Отелло». Бессилие мужа перед клеветой на жену и его отчаянье. Гнусность светских интриганов... Хотя...
– я вспомнила «Маскарад»* Лермонтова и внезапно поняла, что это не поможет, - Ваша гибель принесёт России, не одну, а две непоправимых трагедии.