Игра: Дочки-матери
Шрифт:
Нет, я понимаю то, что евреи соперничают с другими народами, обворовывают во всех отношениях чужаков - гоев...
Они ведь только говорят о себе, что они «богоизбранный народ», но понимать-то их всегда нужно наоборот. Они ведь не богоизбранный, а Богом... изгнанный народ. Видимо потому и не могут получать чистую божественную энергию, и вынуждены паразитировать на всём остальном человечестве, кочевать...
Ведь и Христос про них говорил: «Вы только говорите, что вы иудеи, но вы племя сатанинское» и ещё «Ваш отец - Сатана!»
Ещё бы его не распяли!
Но так нагло грабить
Хотя, в прежней жизни я была свидетельницей одного случая...
Увидела в нашем храме одного, известного мне ещё в молодые годы, человека. Олег тогда учился в художественном училище и был приятным и положительным во всех отношениях еврейским юношей.
А тут передо мной стоял бородатый, осунувшийся и какой-то потерянный мужчина.
– Что с тобой случилось, Олежка?
– Сам не понимаю... Работал в последнее время начальником конструкторского бюро, - разоткровенничался тот, как обычно бывает у людей с посторонними или давними, полузабытыми знакомыми - Всё было нормально: работа, жена, дети... И вдруг всё разом рухнуло.
Я ведь раньше и выпивал-то чисто символически, по праздникам. А тут внезапно: беспробудная пьянка, наркотики... Всё потерял и работу и семью. Вот пришёл сюда, в православную церковь. Говорят, тут священник сильный, вымаливает даже таких, как я...
– Хочешь, я расскажу тебе, что случилось с тобой?
– спросила я, по его искреннему недоумению догадавшись, что он впал в эти грехи не совсем добровольно. Он с надеждой кивнул.
– Буквально перед тем, как ты слетел с катушек, тот твой сотрудник, который сейчас на твоей должности сидит, пригласил тебя в кафе. Там он познакомил тебя с человеком, которого ты ни до этого, ни после того не встречал. Вы слегка выпили. Звучала музыка. Скорее всего, это была светомузыка...
Незнакомый мужчина сделал вид, что он сильно опьянел, хотя выпили вы немного, чисто символически, как ты говоришь. Он рассказывал тебе примерно такую историю:
«Был я знаком с таким вот замечательным парнем. Он тоже прекрасный человек. Начальник конструкторского бюро, талантище, труженик... Вот такой парень!
– хлопал он тебя по плечу, или тыкал рукой в грудь, - Вот такой парень, Олег! И вдруг, с ним что-то случилось: пьянка, наркотики... работу потерял, жена бросила... А ведь был вот такой парень, Олег!..»
Я не могу тебе передать дословно ваш разговор, но он был примерно таким, как я описала. Ты рассеянно, не внимательно слушал его «пьяный» рассказ, наслаждался музыкой... В какие-то моменты у тебя отключалась голова, хотя выпил ты не много...
После этого случая и рухнула твоя жизнь.
– Да, было такое!
– удивлённо подтвердил Олег, - А ты откуда знаешь? Кто тебе рассказал?
– Никто не рассказывал мне, Олежка! И я даже не ясновидящая. Просто я просчитала возможную, наиболее вероятную ситуацию. В вашем конструкторском бюро, скорее всего, работают одни евреи?
– он утвердительно кивнул, - И вот одному из них больше всего хотелось заполучить твою должность. Ему, по знакомству, помогли это сделать. Он пригласил тебя в кафе для того, чтобы ты в непринуждённой обстановке встретился с психологом - гипнотизёром.
Мерцающий свет, ритмичная музыка, лёгкое опьянение - та самая атмосфера, необходимая для того, чтобы ввести человека в гипнотический транс.
Незнакомец тот не про другого парня историю рассказывал, Олежка, он этот текст тебе внушал.
– Ну, гады! Прибью...
– разозлился было мужчина, но тут же сник, поняв, что он сейчас не в лучшей ситуации, чтобы мстить, да и не докажешь - И что же мне теперь делать?
– растерянно протянул он снова.
– Не знаю. Но, думаю: прежде, чем лечиться от наркотической и алкогольной зависимости, тебе самому нужно найти гипнотизёра, чтобы он снял с тебя это внушение.
Больше я в храме Олега не видела.
Видимо, я, всё-таки, была введена в заблуждение, думая, что все евреи монолитны, как народ. Всегда слышала, с детства: «Они молодцы, всегда помогают друг другу. Не то, что наши, русские люди». Потому, даже зная их историю, продолжала представлять этот народ как одну дружную семью.
Не желая идти домой и нести с собой эту удушающую энергетику, позвала Нину Константиновну зайти в храм и помолиться, заказать за нас молебен Киприану и Иустине, благо было ещё утро, и мы могли успеть на требы.
В храме стояла с чувством, будто зашла в светлую горницу, прежде искупавшись в деревенском сортире - настолько ощущала себя грязной и вонючей, что боялась «наследить» на церковном полу. Молитва с трудом освобождала душу от нечаянного груза. После водосвятного молебна незнакомый священник обильно окропил нас водой, и только тогда стало полегче.
По опыту знала, что полностью очиститься смогу только после исповеди и причастия. И не только от воздействия колдунов, а оттого, что не стерпела и поругалась с гадами.
Да, я пыталась защитить наивную, ангельскую душу Ниночки... Но вообще-то должна была молча уйти, а потом принести жертву за подругу. Не обязательно страданием, как говорила красавица-ведьма, а молитвенным бдением, поклонами, строгим постом... Да, мало ли есть способов!
Но я такая лентяйка!
Придя домой, я рассказала случившееся управляющему. Он посоветовал не открывать матушке Наталье такие страсти, чтобы не расстраивать беременную женщину. На следующий день, он привел ко мне в комнату неприметного человека, которому я вновь пересказала историю с колдунами. Сделала символический набросок портрета пожилой ведьмы.
Мужчина кивал. Внимательно выслушивал мои наблюдения и выводы и снова кивал. Взяв листок с моим наброском, он растворился, будто королевский шпик из «Бременских музыкантов».
***
В фехтовальном зале меня встретила настоящая демонстрация. Тут собрались и ученики географического общества, участвовавшие и не участвовавшие в морском приключении, и девчонки, принёсшие клятву фехтовальному клубу. Кстати, фехтовальщиц заметно прибавилось.
Нас с княжичем Владимиром явно записали в герои. Это и понятно - те ребята, что отчаянно трусили и со страхом ждали смерти от чумы, вряд ли были способны признаться в этом даже сами себе. А потому проще было записать в герои нас, чтобы не было так стыдно за своё малодушие.