Игра: Дочки-матери
Шрифт:
Баня, в которой проводили операцию, была вся в крови. Я велела отмыть ребёнка и сверху смазать его раны мёдом. Когда его перебинтовали и перенесли в дом, приказала:
– Когда очнётся, поите его мёдом, куриным бульоном и козьим молоком. Потом, как станет лучше, кормите тем, чего попросит.
Соберите всех родственников погибших.
Собравшиеся люди не плакали. Беда придавила всех.
– Мы с матушкой скорбим о горе, которое постигло вас. Это и наше горе. Вернуть вам кормильцев мы не в силах, но пропасть вам и вашим детям мы не дадим.
Новому
Ключница выдала денег, послала людей за продуктами.
Ключница Мария, которой было доверено ведение всего хозяйства, знала Наталью ещё ребёнком. Вечером, собравшись с ближними матушки, они пустились в воспоминания. Старались мне рассказать о бабушке с дедушкой. Вспоминали детство Натальи Алексеевны.
Но насущные проблемы не отпускали меня.
– У вас есть на примете надёжный человек на должность управляющего?
– спросила я.
– У нас тут нет грамотных, а вот в бывшем имении Залихватнова, бывший его управляющий бедствует. Новый хозяин привёл с собою своих работников. А Андрей Ермолаевич с семьёй уже все сбережения потратил. Он не виноват, что его хозяин проигрался, а на работу его не берут. Кто же из разорившегося имения управляющего возьмёт?
– А что он за человек?
– Из купцов. Младшему сыну образование хоть и дали, а наследство всё-таки, старшим перешло. Он поработал в лавках старших братьев, как наёмный работник несколько лет. Но обидно стало: брат, а платят ему, как чужому. Вот и пошёл в управляющие.
– Пошлите за ним, я поговорю, посмотрю на него.
Наутро приехал сухощавый быстрый в движениях мужчина лет тридцати пяти - сорока. Одежда на нём добротная, опрятная, но видно, что давно заношенная. В глаза смотрю - взгляд поймала: надежда... отчаянная надежда, усталость от проблем, прямота без лживости и льстивости и... любопытство.
– Андрей Ермолаевич, вы тут недалеко живёте, хозяйство наше, хоть понаслышке, да знаете. С чего бы вы начали, если бы я наняла вас управляющим?
– Дороги бы наладил, мост починил... А дадите распоряжение, так новый бы построить надо. Лесничего бы сменил, а то мой бывший хозяин Залихватнов, тут с друзьями безобразничал по лесам, да болотам, а этот только по кустам отсиживался. Дал бы новому лесничему ружьё, чтобы браконьеры боялись.
Это первое. А там - смотреть надо, мозги ломать. Пустые слова говорить не хочется.
– А где бы лес для строительства моста стал брать?
– Погляжу, где деревья к посевам подступают, те и рубить прикажу.
– А если дам распоряжение построить, хоть небольшие, но приличные жилища для людей? Тогда где будешь брать лес?
– Лучше рубить вдоль дорог - дороги расширить, чтобы в две колеи с сеном разъехаться можно было. Хороший лес и жерди на строительство, а мелочь, да кривизну - гати на болотинах положить. Ветки и пни отдать крестьянам на дрова.
– Хорошо, строй мост, дом себе и пристойные жилища для крестьян. Начни с тех, у кого тати кормильцев убили. Сам пока в господском доме поживи с домочадцами своими.
Стряпчего пригласи - оформим договор найма управляющего. Назначь курьера в Петербург. Лучше отправь того Василия, что к нам туда уже добирался. Он вернётся с подписанным матушкой договором.
Дорогами займись, но не забудь и урожай собрать.
Подати государю выдели, а остальное для улучшения жизни в поместье примени. Найми детям учителя, чтобы все от малышей, до юношей грамоту, счет и молитвы знали. Если нет учителя, то сам учи. Церковь поправь, попроси в епархии батюшку, может он детей Закону Божию учить будет.
В общем, сам смотри. Чем лучше к будущей весне будут жить люди в имении, чем само имение больше обиходишь, тем выше оплату тебе назначим.
– А господский доход как же?
– Выполни порученное, а там посмотрим. Как думаешь - есть другие возможности получить доход с имения, не во вред ему?
– Я бы лесопилку устроил. Некоторые поля, как и дороги, расширять надо. Бросовые деревья и сухостой на дрова пилить можно, а хорошие на доски. Часть пригодится на строительство, что вы поручили, часть продать. Если продавать лесом - дёшево выходит. Доски дороже стоят.
Ещё бы печь для обжига. Тут есть глиняный карьер. Хорошо бы на дома своей черепицы наделать, а не соломой стелить. И налепить своей посуды не лишне. Что на своё хозяйство, что на продажу. Только горшечника тут нет.
– Осилишь - делай. Мало того - посмотрим, как справляешься, назначим тебе процент с дохода предприятий, помимо оклада.
Пусть люди объявят на ярмарке, что нанимает управляющий горшечника за деньги и жилье семье даст. А если учеников обучит, то за это, мол, отдельная плата будет.
– Ты кто?
– вдруг спросил Андрей Ермолаевич.
– Как это - «кто»?
– Вы, барышня, рассуждаете, как и взрослые господа не всегда сообразят. Я повидал, таких глупостей насоветуют, что не знаешь, что и делать.
– А я не советую, а советуюсь - чуешь разницу? Если бы ты про лес с обочин не сказал, то я бы и не догадалась.
– Так это и удивляет. Господа больше поучать любят, а молодые это любят больше других.
– Я у матушки учусь. Небось, тоже удивляет: как это женщина с двумя поместьями управляется?
– Это да!
– улыбнулся он, - Соседи кости перемыли: «Вдова, не за своё дело берётся! Ей замуж выйти надо и мужу поручить дела, а не своим бабьим умишком куролесить!»
– И что, много хороших женихов насоветовали?
– Куда там! Все оболтусы, да гуляки - только бы разорили. Да вы их всех в оковы заковали, надысь! Теперь и таких нету, - засмеялся Андрей Ермолаевич.
– А нам и не надо!
– улыбнулась я, - матушка замуж за князя вышла. Теперь он хозяин. Да только он в дальнем имении, а матушка не праздная. Вот я и распоряжаюсь пока.