Игра: Дочки-матери
Шрифт:
Со стороны это выглядит куда привлекательней, чем тарахтящий и дымящий первый самолёт на бензиновом двигателе, - думала я, - и потому Россия может подняться в небо раньше всего мира.
Иногда художники пишут картины, где взгляд зрителя видит всё, как бы с высоты птичьего полёта. Люди на таких картинах мелкие, дома, как ненастоящие. Мне такие картины никогда не нравились, я больше люблю портреты.
А вот увидеть подобную «картину» сверху самой, в реальной жизни, намного интереснее.
Деревня казалась не то игрушечной, не то декорацией к съёмкам фильма: барская усадьба на пригорке,
Когда видишь под собой больше земли, когда окоём, почти неощутимо округляется дугой, тогда и небо тоже кажется бездонным, беспредельным...
Слёзы катились по моим щекам неудержимо. Все мои полёты были так или иначе связаны с мужем.
Алёша погиб уже почти в шестьдесят пять лет. Мы и в пожилом возрасте не могли оставить полеты, в небе забывая и о годах и о болезнях, взахлёб наслаждаясь простором под нами и над нами. Радуясь единению наших душ в совместном полёте...
Он погиб, испытывая новый проект своего дельтаплана, а я потом несколько лет выла: Почему он испытывал одноместный, почему я не была там, в последнем полёте вместе с ним? Дочка была права: я хотела к нему. Я не жила после его смерти, я с тоской ждала: когда, наконец, закончится срок моего одиночества.
Мы с Иваном, один за другим, опустились на лугу, жители деревни собрались вокруг нас.
Глаза! Какие у них были глаза! Как будто ветром прогнало с неба облака, и оно засияло незамутненным, синим цветом. Счастье, вот как называлось то, что я увидела в них.
Они смотрели на Ивана-летуна, как на Ангела, спустившегося с небес. Меня не расстроило, что не мне уделяли столько внимания.
Ну, что - господа! Им многое дано - это привычно. Но вот то, что в небо поднялся один из них, это было больше, чем чудо. Это давало надежду им, их детям...
Сергей Петрович задумчиво смотрел на меня. Я подошла, встала рядом и прислонилась виском к его плечу. Мы смотрели, как Иван-летун отгонял мальчишек от «крыльев», как, вместе с мастерами, разбирал конструкции, откручивая детали. Гордо подняв голову, оглядывал односельчан. Потом мы с отчимом переглянулись и рассмеялись - парень заслужил воплощение своей мечты.
Ведь выстрадал же: и переломами и поркой, а мыслей о полете не оставлял.
В деревню шли всей толпой. Крестьяне что-то обсуждали, размахивая руками. Мальчишки наоборот, примолкли, благоговейно прикасаясь к возкам с «крыльями».
Мужики подошли.
– Мы вот кумекаем, - начал один из них, - это господское баловство одно, детям нельзя этим голову забивать - пользы-то нет никакой. Одни мечтания.
– Когда-нибудь из того горючего масла, что вы на болотах нашли, сделают вещество более чистое и горящее без копоти. Другие придумают прибор, что будет толкать такие «крылья» в воздухе в нужную сторону, а не по воле ветра. Как паруса на лодках. Эти крылья тоже работают, как паруса на кораблях. Ведь и лодку с веслами и парусами тоже кто-то придумал однажды. Так и небесные лодки будут бороздить небо, хотя и не сразу.
Тогда сделают такие самолёты больше размером и, как на лодках, по небу будут перевозить людей и грузы. Тогда ваши внуки увидят пользу в таких крыльях, а не только господское баловство.
– И наши внуки будут этими лодками небесными править? И им позволят это?
– с недоверием и ехидцей спросил кто-то.
– Ну, кучером упряжки лошадей и лодочником на переправе не господа же работают.
Они рассмеялись.
– Это точно! Господа лошадьми в упряжке только для баловства и лихости править берутся. Значит, таки, будет польза от этой красы?
– Уверена, что будет. Думаю, что вы уже сейчас «кумекаете», куда эту придумку с пользой применить можно.
– Ну, ежели к этой штуке верёвку подлиннее привязать, чтобы ветром не унесло, а кто-то с горки столкнёт, то можно и брёвна с косогора на луг перекинуть, и верёвкой к нужному месту притянуть! А снизу кто-то жердями будет страховать и править... Как при сплаве брёвен на реках, - почесал один голову. Мы рассмеялись.
– Вот уже и пользу нашли. А ещё можно на голову вражеского войска бомбы сверху сбрасывать. Но бомбой может и сам самолёт осколками задеть. В таком маленьком виде крыльев, как сейчас, лучше врагов сверху перцем посыпать.
– А перцем-то зачем? Варить их, что ли?
– засмеялись мужчины.
– А как начнут чихать от перца, да глаза тереть, тут и послать на них конницу!
– Не-е, перец дорогой, чтобы им с самолёта разбрасываться, - покачал головой другой крестьянин, - мы их лучше табачком-самосадом, поедрёней...
Все расхохотались, стали придумывать новые способы войны с врагом. Когда дошли до коровьего помета, мы с князем оставили их и вошли в господский дом.
– А ведь ты не шутила, про бомбы говоря, - произнес Сергей Петрович, - помню, ты про войну с немцами рассказывала и про бомбы, летящие на города. Так может, лучше не надо эту идею Государю подавать, с самолётами? Зачем выпускать джина из бутылки?
– Идея-то в воздухе носится. Вон Иван-летун уже пытался крылья делать. И другие тоже. Ещё Леонардо да Винчи в средние века крылья рисовал. Кто-нибудь да изобретёт. Пусть лучше мы первые, чем кто-то безнаказанно на наши головы начнет сбрасывать ... помёт.
Он не улыбнулся.
– У меня такое чувство, что ты хочешь избежать той войны, что видела в видении.
– Если Россия будет сильной, то не каждый решится на неё напасть. Европа жестока и жадна. Её всегда будет мучить зависть к нашим землям и богатствам в них. Совсем избежать войн, видимо, не удастся. Но нужно быть сильными, чтобы быстрее и мощнее ударить в ответ, чтобы очухаться не успели, как летели от границ России домой во все лопатки.
Он обнял меня, прижал к себе мою голову.
– Бедная девочка. Как же, наверное, страшно нести такой груз - знание будущего. Ты не рви сердце. Что сможем, изменим. Я помогу, чем только смогу. Но не бери всю эту тяжесть на свои плечи - не сломаться бы.
– Не сломаюсь, - вздохнула я, - русские женщины двужильные.
– Тоже мне, «женщина», - рассмеялся он, и, отстранившись, щёлкнул меня по носу, - Но мысли твои обычно дельные, потому вызову химиков, как ты сказала, займусь болотами. Вот, хоть разорвись: оба ваши с матушкой владения оказались богаче, чем можно было предположить, но и хлопотнее в десятки раз.