Игра на нервах 3
Шрифт:
– Ах ты мелкий засранец!
– глашатай разглядел, что за фигуру Иоганнес, а это был именно он, старательно выводил на дороге. Сверкая свежей краской, на мостовой красовалась орлиная лапа, символ Ордена Гнева.
– Взять его!
– завопил глашатай и сразу двое Стерегущих поспешили к ребенку.
Подошедший ближе Найд заливисто свистнул.
– Эй, змееныши!
– от окрика странника инквизиторы стали краснее раков. Обидное прозвище, данное им по видовой принадлежности их верховного божества, бесило их сильнее, чем злые муравьи под рубахой, - отстаньте от пацана, найдите себе соперников по силам.
– Городского дурачка, что ли?
– ухмыльнулся глашатай и кивнул Стерегущим, - этого тоже берем на прогулку до башни.
Найд достал из ножен «Блудного Кота», с лезвия кинжала на землю упала небольшая капля. Пыль, на которую попал яд, задымилась и зашипела. Глашатай нервно сглотнул.
– Эээ... сопротивление Стерегущим Веру наказывается истинной смертью!
– напомнил он.
– Я не рожден в этом мире, я приходящий.
– Тогда ты обрекаешь себя на пытки! Тебя привяжут к столбу, сорвут одежды и будут целую неделю два раза в день пороть кнутом!
– Если я уберу оружие и пойду с вами, может, договоримся всего на пару дней порки?
– примиряюще сказал странник.
– Нет уж, наказание за проявленную непочтительность по отношению к Змею и его смиренным слугам едино для всех!
– воспрянул духом глашатай, почувствовав слабину, - только понтифекс Милена своим высочайшим повелением может отменить сию кару.
Глашатай усмехнулся и добавил:
– Но вряд ли она заинтересуется оборванным мальчишкой и...
– Городским дурачком?
– перебил его странник.
Глашатай довольно кивнул.
– Ошибаешься. Если вы ей приведете мальчишку, она может быть она от радости и не запрыгает. Хотя он полноправный член Ордена Гнева...
При этих словах странника Стерегущие сделали на Иоганнеса стойку.
– А уж если вы доставите ей целого гроссмейстера, - Найд рывком сорвал с себя нищенское рубище, - то она вас взасос расцелует. Всех пятерых.
Челюсти Стерегущих Веру синхронно звякнули об мостовую. Преображение сумасшедшего нищего в воина в блестящем облегающем тело доспехе, на пару секунд замкнуло им мозги. Когда их чуть подотпустило, четверо инквизиторов рванули из ножен короткие, зазубренные с одной стороны мечи. Даже глашатай покопавшись в кошеле у пояса, выудил оттуда узкий нож для резки пергамента и с перекошенным от злости лицом, начал надвигаться на странника.
– Пятеро на одного, это вообще честно?
– спокойно спросил Найд.
– Еще как!
– ухмыльнулся один из Стерегущих.
– Ну как скажите, - Найд метнул кинжал «Броском мангуста», из закрытой ладони в ближайшего противника. «Блудный кот» чиркнул того по не прикрытому доспехом предплечью и вернулся в ладонь странника. Инквизитор схватился за порез и натуральным образом позеленел - яд начал работать, понемногу выпивая из него жизнь.
Ворота заброшенной мастерской рухнули на землю, кто-то заранее подпилил их петли. Из ворот на улицу высыпал десяток орденцев с оружием в руках.
– В жизни бывают такие повороты. Оп! И счет не в вашу пользу, - обрадовал опешивших инквизиторов Найд.
Не зря орденцы считались спецназом. Двумя точными выстрелами Танара добила отравленного подранка, а ее муж одним взмахом своей чудовищной секиры повалил сразу двух противников. Глашатай, видя, как стремительно тает его воинство, отбросил нож и решился на крайне мужественный поступок - поспешное бегство. В руках до сих пор не принимавшего никакого участия в потасовке Иоганнеса появился аркан. Паренек остановил свой выбор на веревке с петлей, и он с утра до ночи с ним упражнялся, закидывая петлю на столб.
Лассо, со свистом разрезало воздух, и опустилось на убегающего глашатая, перехватив его поперек груди. Мальчишка оружие освоил на «отлично», но ему в противостоянии не хватило веса. Плотненький глашатай поднатужился, дернулся вперед и свалил с ног вцепившегося в веревку Иоганнеса. Страх творит чудеса, прислужник Змея тащил мальчишку за собой как ломовой конь. Он так бы и проволок его до самой башни, если бы странник не подскочил и не дернул за веревку, опрокинув глашатая на спину. Доспех «Абсолютного чемпиона» наделил Найденыша недюжинной силой - глашатай упал в дорожную пыль и зажмурил глаза.
– Уснул?
– навис над ним Найд.
Тела подельников остальных Стерегущих Веру уже исчезали, причем трое из них точно были игроками. НПС никогда, даже во время самого лютого побоища, не использовали нецензурную лексику. Эти же трое, погибая, матерились как распоследние сапожники.
– Стерегущие вас найдут и строго накажут, - открыл глаза глашатай и увидел склонившегося над ним Найда.
– Так уже нашли, - весело ответил тот, - и кто кого наказал?
– Меня вам не напугать. Я - истинный житель Четырехземья и мой повелитель тут же возродит меня после смерти. А еще он милостиво избавил меня от страданий и боли. Я ее почти не чувствую!
– Тебе повезло, - с неподдельной завистью произнес странник, - но есть вещи хуже боли. К примеру, позор. Несмываемый.
Утром на главной площади Амони пыточная инсталляция поменялась. Пришедшие на смену стражники обнаружили, что позорные столбы исчезли вместе с пленниками. Но то, что появилось на их месте, было гораздо интереснее. Посреди площади стояли деревянные колодки, в которые были закованы руки и голова перемазанного в грязи бедолаги. Шагах в десяти стояла тележка, доверху наполненная конским навозом. Одним своим присутствием она намекала на то, что надо подойти, взять в руку конское «яблоко» и запустить его в лицо несчастного. Этим увлекательным занятием стражники и решили заняться, соревнуясь друг с другом в меткости. Закованный в колодки бедолага мычал сквозь кляп и корчил безумно смешные рожи, пытаясь уклониться от очередного куска навоза. Дополнительные страдания несчастному создавали стрелы, торчащие из его ягодиц.
К стражникам присоединилась местная детвора, далекая от политических и религиозных споров. В средневековье для детворы развлечений немного, выстругать коняшку из дерева, кораблик пустить в ближайшем ручье. Или закидать камнями или навозом преступника. Пусть меткость и сила броска у мальчишек была намного ниже, чем у Стерегущих Веру, но их было много и времени у них тоже было навалом. От частых шлепков по лицу бедолаги текли слезы, оставляя разводы на его испачканных в пыли и навозе щеках.