Игра на нервах. Книга 2
Шрифт:
– Это один из искинов зачем-то изменил игровой сценарий, – в сотый раз попытался оправдаться Борис. – Это не было ошибкой, это…
Договорить Носкин ему не дал.
– Ты сейчас мне хочешь сказать, что искины что хотят, то и творят? Завтра они решат, что мы им вообще не нужны, устроят революцию и все наши доходы начнут в благотворительный фонд перечислять?
Боря глупо хихикнул.
– Да вы что, это невозможно…
– Невозможно? Ты мне сколько раз говорил, что искины не могут выходить за четко определенные рамки? А они вышли!
– Мои люди
– Не на то время тратишь! Сначала надо тушить пожар, а потом уже выяснять, откуда он взялся. Сейчас же восстановите границы между Бореей и Фальдоррой. Сценаристы должны будут придумать логичное объяснение для игроков. Через два… нет, через час мне доложишь, что все улажено, понял?
На Бориса было жалко смотреть, он отлично понимал, что за отведенное время такую работу не проделать. Но сказать об этом Носкину – значит погибнуть смертью храбрых, но глупых на месте. Лучше уж прожить хотя бы часок, а потом попробовать отбрехаться. Айтишник открыл было рот, чтобы пообещать выполнить невыполнимое, но дверь в кабинет открылась и в нее проскользнул секретарь.
– Ростислав Андреевич…
– Я же просил не дергать меня! – дурное настроение Носкина обратилось на секретаря. – У нас очень важное дело!
Девушка испуганно захлопала ресницами.
– Но там тоже важное…
Носкин зарычал, но сотрудницу выслушал, и уже через минуту садился в личный квадрокоптер на крыше бизнес-центра, на ходу подгоняя водителя и разрешая ему нарушать все мыслимые и немыслимые правила воздушного движения.
Машина приземлилась возле белого купола клиники экстренной нейрохирургии. Двигатели, подвывая, еще только останавливались, а Носкин катился по коридорам неудержимым цунами, не отвечая на вопросы врачей и отмахиваясь от медсестер. Свой забег он завершил только в палате, где на кровати под прозрачным куполом лежала болезненного вида девушка. Его дочь.
Лицо Милены скрывалось под фасетчатой маской, делающей ее похожей на сказочную спящую стрекозу. Левая рука была облеплена проводами и датчиками, а рядом с кроватью разместилась стойка с многочисленными медицинскими мониторами. Носкин бросил на них взгляд – ни один индикатор не мерцал красным и не взывал о помощи. По-другому и быть не могло. Ростислав Андреевич по дороге в клинику сделал пару звонков. Если бы жизни дочери хоть что-нибудь угрожало, вокруг нее сейчас бы вился весь больничный персонал. А так рядом находился всего лишь один врач.
– Добрый день! – шагнул он навстречу Носкину. – Быстро же вы прибыли.
– Как она? – Ростиславу Андреевичу было не до сантиментов.
– Ну да, – смутился врач. – Состояние стабилизировалось, и мы планируем…
– Что произошло? Кто это сделал?
Доктор смутился еще больше.
– В общем-то, она сама.
– Как сама?! – навис Ростислав над врачом.
– Так. Ваша дочь использовала незадокументированные функции капсулы для виртуального погружения. И как итог, – врач развел руками, – микротравмы мозга. Но не переживайте, как я уже сказал, состояние больной стабильно и никаких угроз ее жизни нет.
– Тогда зачем все это, – Носкин махнул рукой на оборудование, окружающее Милену.
– Для контроля. Мы наблюдаем за малейшими изменениями в ее организме. Травмированный мозг может преподнести сюрпризы.
– Какие?
Врач пожал плечами, показывая, что он даже не догадывается.
Торопливо идя по больничным коридорам, Носкин коснулся массивного перстня на своей руке. Перед ним возникла полупрозрачная голограмма перепуганного Бориса.
– Через полчаса будь по этому адресу. Высылаю координаты.
– Но вы же сказали заниматься Пеленой и…
Ростислав Андреевич отчетливо скрипнул зубами.
– Будь там через двадцать минут! – сказал он. – С собой возьми все, что необходимо для диагностики капсулы.
В квартире Милены Борис копошился во внутренностях агрегата чуть ли не с восторгом. Еще бы, неминуемая, казалось бы, казнь откладывалась на неопределенное время. Но восторг его поугас, когда подключенные к диагностическому компьютеру проекторы стали выдавать информацию.
– Аппаратно в капсуле ничего не меняли. Все блоки на своих местах. Несанкционированного подключения тоже не было, – вынес он свой вердикт.
– Значит, это точно была не диверсия? – спросил с нажимом Носков.
Прежде чем ответить, айтишник взъерошил волосы.
– Не знаю. Не уверен. В капсуле появился какой-то новый программный модуль. Секунду. – Пальцы Бориса запорхали над виртуальной клавиатурой. – Да, так и есть. Модуль называется Сенсив.
– Как?! – Носкин взвился почти до потолка.
– Сенсив. Вы что-то о нем знаете?
– Да. Нет. Не важно, – взгляд мужчины метался из стороны в сторону. Было видно, что мысли босса погрузились в полнейший хаос. Ростислав Андреевич что-то бормотал, споря с самим собой, доказывая какой-то факт, и тут же мотал головой, опровергая его.
Из состояния ступора его вывел музыкальный сигнал, вслед за которым дверь в комнату отъехала в сторону. Легко ступая, зашла Милена и уставилась на незваных гостей. Борис в свою очередь тоже глядел на девушку, не мигая: она появилась в коротенькой больничной сорочке, едва прикрывающей ягодицы. Оторвать взгляд от загорелых стройных ног мог только закоренелый поклонник однополой любви.
– Ты? Ты откуда? Зачем ушла из клиники? – очнулся Носкин. – И почему в таком виде?
– Миленько, правда? – Милена покрутилась на месте, сорочка взлетела выше.
Борис шумно сглотнул слюну.
– Перестань! – рявкнул Носкин.
Такой тон обычно действовал на девушку хуже ведра ледяной воды, опрокинутого на самую макушку. Обычно. Но не сейчас. Милена на его рык не обратила ровным счетом никакого внимания.
– Боренька, быстро отключай свою технику. Мне срочно нужно в капсулу. Сразу после того, как я приму душ. – Милена через голову стянула сорочку и бросила на пол.
Потягиваясь, она вышла из комнаты. Борис глазами больного щенка посмотрел на своего работодателя.