Игра на выживание
Шрифт:
Я уже готов был встать и пересесть к Ирэн, но мгновением раньше место рядом с ней занял боксер Акулов. Он вальяжно раскинулся на скамейке, закинул ногу на ногу, завел руку за спину Ирэн и принялся активно знакомиться с ней. Ирэн сделала вид, что обрадовалась появлению рядом с собой этого громилы, и вполоборота повернулась к нему. Я понял: теперь она будет вести себя так, чтобы причинить мне максимальные страдания. Боксер оказался круче меня, и угостил Ирэн не леденцом, а коньяком из крохотной коллекционной бутылочки. Они пили по очереди, прямо из горлышка. Потом Акулов что-то шепнул Ирэн на ушко, и она громко рассмеялась. Боксеру понравилась реакция
А на Ирэн я решил вообще не смотреть. Я приковал взгляд к черному стеклу иллюминатора, и дал слово себе, что буду сидеть так до тех пор, пока меня не выкинут из самолета. Но я выдержал не больше десяти минут, так как шея начала нестерпимо болеть. Тогда я повернулся к медсестре, желая познакомиться с ней поближе и выяснить у нее, чем отличается диарея от поноса. Но девушка, к моему изумлению, крепко спала, свернувшись на скамейке подобно кошке.
Мне больше ничего не оставалось, как выйти в туалет. Там я вспомнил о тайной договоренности с Морфичевым, внимательно осмотрел маленькое облупившееся зеркало и, действительно, нашел между ним и рамой клочок бумажки.
"ПИСТОЛЕТ ПРОНЕС УСПЕШНО" – было нацарапано на бумажке неровными печатными буквами. Я порадовался за своего компаньона, разорвал бумажку в клочья, бросил в унитаз и смыл синей мыльной водичкой.
Только тогда я вернулся в реальность и понял, что самолет уже взлетел и набирает высоту.
Глава восьмая. Шаг в бездну
Насчет Прикаспийской низменности Морфичев явно ошибся. Прошло не меньше двух часов полета, а обслуживающий персонал только начал заносить в наш отсек парашютные ранцы. Серебристые баулы с потертыми лямками выкладывали в проходе между сидениями. Судя по виду, парашюты были не первой молодости, взятые, скорее всего, в какой-нибудь расформированной десантной части. Правда, я где-то читал, что именно военные парашюты имеют совершенно невообразимый процент раскрываемости, и это вселяло надежду. Прыжок с самолета был единственным этапом Игры, на котором от меня ничего не зависело, и мне надлежало покориться судьбе, уповая лишь на добросовестность человека, который укладывал мой парашют.
Что происходило в соседнем отсеке, куда загнали наших напарников, я не видел. Оба отсека были разделены узким тамбуром, где располагался туалет, и где гонял нарды обслуживающий персонал. Ведущий программы, как и оператор, все реже появлялся у нас. Собственно, на пленку уже были отсняты все мыслимые и немыслимые эпизоды: и как спасатели спят, и как они ходят в туалет, и как смотрят в иллюминаторы, и как пьют водку, а также их лица, руки и ноги крупным планом.
Ирэн уснула, положив голову на маленький откидной столик. Акулов, почесывая свой расплющенный нос, листал мятый журнал. У меня пропала охота общаться с медсестрой, хотя она заметно приободрилась и стала проявлять ко мне интерес.
– Ты с кем в паре? С Морфичевым? Нет, не помню такого. Я тут вообще никого по фамилии не помню. Меня выбрал какой-то хохол, водитель троллейбуса, – говорила она, энергично жуя жвачку и в такт этому качая головой. – Мы с ним даже толком поговорить не успели. Мне кажется, он ни фига не сообразит, куда надо идти. Прикинь, всю жизнь он ездил только по одному
Она насыпала мне в ладонь жареных семечек. Я взглянул на Ирэн – не проснулась ли?
– А тебе это надо?
– Скучно, – ответила медсестра. – Я только с Андорры вернулась – на сноуборде каталась. Вот там была кайфушка! Склоны что надо! Потом ребята пригласили в Австралию, на виндсерфинг, но папик денег не дал. Говорит, там акулы кусают всех подряд. Тогда я на это шоу запряглась. А папику что? Он рад, лишь бы я по ночным клубам не шастала.
– Как же тебя с работы отпустили?
– Да я не работаю, – ответила девушка и шевельнула пальчиками, мол, не стоит заострять внимания на такой чепухе. – Учусь в университете менеджмента. Про медсестру придумала. Папик позвонил продюсеру, подкинул на его счет деньжат, и меня без всякой аттестации взяли… Только ты меня не выдавай.
– А мне-то что? Пусть твой напарник теперь страдает.
Девушка согласилась с моим доводом и, выказывая доверие, протянула указательный пальчик.
– Я Рита. Можно просто Марго.
И тоже представился и пожал ее пальчик, словно палочку от чупа-чупса.
– Мир-дружба? – подытожила Марго. – Тогда постой на атасе у туалета, пока я покурю, ладно? – Не дожидаясь ответа, она вдруг резко приблизилась к моему лицу, глядя на него как кошка на мышь: – Замри! Не шевелись! У тебя ресница в глазу! Сейчас вытащу!
Я почувствовал, как она бережно прикоснулась пальцем к моей переносице и осторожно поддела ноготком ресницу. Несколько мгновений ее лицо было очень близко, так близко, как бывает только разве что при поцелуе. Между ее влажных разомкнутых губ блеснул ряд крупных, идеально ровных зубов, и по моей щеке проплыло ее тихое дыхание с запахом апельсиновой жвачки.
– Было б клево, если бы мы с тобой оказались в одной команде, – высказала Марго спорную мысль, когда мы вышли в тамбур. Парни, играющие в нарды, на мгновение оторвались от игры и взглянули на нас. Девушка, спрятавшись за мной, закурила, открыла настежь дверь туалета, чтобы при первой опасности кинуть окурок в унитаз. – А ты сможешь живых пауков съесть? А я ни за что. Я лучше кору с деревьев обгладывать буду. А вообще-то, два или три дня голодания – для меня не проблема. Знаешь, как я за эту зиму похудела!
Она подтянула кверху мешковатые брюки, одернула курточку, стараясь привлечь мое внимание к своему пупку с пирсингом. Жаль, что Ирэн спит и не может полюбоваться на наше общение. Я пытался вспомнить, как выглядит водитель автобуса, которому подвалило счастье провести несколько дней в обществе этой рафинированной студентки.
Марго загасила окурок под краном и энергично помахала рукой перед лицом, разгоняя табачный дым. Я подошел к зеркалу и выковырял из-под него очередное послание от Морфичева. "НИЗОВЬЯ ВОЛГИ ОТПАДАЮТ. ПО МОИМ РАСЧЕТАМ НАС СБРОСЯТ НА ЮЖНЫЙ УРАЛ".
– Что это? – полюбопытствовала девушка, подкрашивая помадой губы.
– Инструкция от моего напарника, – ответил я и на обратной стороне бумажки написал: "СЧИТАЮ ЭТО ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ НЕБЕЗОСНОВАТЕЛЬНЫМ И ЗАСЛУЖИВАЮЩИМ ВСЯЧЕСКОГО ВНИМАНИЯ". Подумал и поставил в конце три восклицательных знака.
– А ты ловкач! – покачала головой Марго и погрозила мне пальчиком. – Выиграть хочешь?
– Хочу или нет – результат уже предрешен, – самоуверенно заявил я, заталкивая записку под зеркало. – Так что расслабься со своим водителем и получай удовольствие от дикой природы. Ты ведь здесь не ради денег, так?