Игра престолов (Книга I)

Джордж Мартин

Зелень поглотила ее. Воздух был полон ароматов земли и травы, к нему подмешивался запах конской плоти, пота самой Дени и масла, умащавшего ее волосы. Дотракийские запахи. Здесь они казались уместными как нигде. Дени радостно вдыхала воздух. Ей вдруг захотелось ощутить под собой землю: погрузить пальцы ног в жирную черную почву. Соскочив с седла, она пустила Серебрянку пастись, а сама потянула с ног высокие сапоги.

Визерис налетел на нее внезапной летней грозой. Конь встал на дыбы – он осадил

его слишком резко.

– Как ты смеешь! – завопил Визерис. – Ты смеешь командовать мной? Мной! – Он соскочил с коня и споткнулся приземляясь. Когда он поднялся на ноги, лицо его побагровело. Он схватил ее за плечи и потряс. – Или ты забыла, кто ты такая? Погляди на себя. Погляди на себя!

Дени не нуждалась в зеркале: босые ноги, волосы умащены маслом, дотракийский кожаный верховой костюм – подаренные на свадьбу штаны и цветной жилет. Весь вид ее свидетельствовал о принадлежности к этой земле. Визерис же казался грязным и неряшливым в городских шелках и кольчуге.

Он продолжал орать:

– Не ты командуешь драконом. Ты понимаешь это? Я – владыка Семи Королевств и не подчинюсь приказам бабы какого-то лошадника. Ты слышала меня? – Он запустил руку под ее жилет, пальцы его болезненно впились ей в грудь. – Ты слышишь меня?

Напрягая все силы, Дени оттолкнула брата. Визерис поглядел на нее, не веря своим глазам. Она никогда не возражала ему, никогда не отвечала на удары. Ярость исказила черты Визериса. Сейчас он ударит ее, и очень сильно, она это знала.

Трах!

Кнут ударил как гром. Петля обхватила Визериса вокруг горла и дернула назад. Ошеломленный и задыхающийся, он полетел в траву. Дотракийские наездники, улюлюкая, окружили его. Тот, что с кнутом, молодой Чхого, выдохнул вопрос. Дени не поняла его слов, но Ирри уже была рядом, а с ней сир Джорах и остальные из ее кхаса.

– Чхого спрашивает, хочешь ли ты его смерти, кхалиси, – проговорила Ирри.

– Нет, – сказала Дени. – Нет.

Чхого понял это. Кто-то из дотракийцев рявкнул нечто похабное, и все расхохотались. Ирри перевела ей:

– Куаро считает, что у него следует отрезать ухо, чтобы научить уважению.

Брат ее стоял на коленях, пальцы пытались сорвать кожаную удавку, он что-то неразборчиво хрипел, пытаясь вздохнуть. Кнут туго перехватил его гортань.

– Скажи, что я не хочу, чтобы ему причиняли боль, – распорядилась Дени. Ирри повторила ее слова по-дотракийски, Чхого потянул кнут, дернув Визериса, как марионетку на ниточке. Тот снова упал, освобождаясь от кожаного удушающего объятия, под подбородком его выступила тонкая линия крови – там, где кнут глубоко прорезал кожу.

– Я предупреждал его, что такое может случиться, миледи, – сказал сир Джорах Мормонт. – Я просил его остаться на гребне, как вы приказали.

– Я знаю это, – ответила Дени, глядя на Визериса. Побагровевший и рыдающий, лежа на земле, он с шумом втягивал воздух. Жалкое зрелище. Но Визерис всегда был жалок. Почему она никогда не замечала этого раньше? Прежний страх исчез без следа. – Возьмите его лошадь, – приказала Дени сиру Джораху. Визерис охнул. Он не верил своим ушам, не верила им и Дени. Но слова приходили сами. – Пусть брат мой пешком возвращается в кхаласар.

Дотракийцы считают того, кто пешком идет по степи, нижайшим из низких, не имеющим ни чести, ни гордости, – даже не мужчиной. Пусть все увидят, каков он на самом деле.

– Нет! – завизжал Визерис на общем языке. Он повернулся к сиру Джораху со словами, которых не понимали табунщики: – Ударь ее, Мормонт. Побей ее. Это приказывает твой король. Убей этих дотракийских псов и проучи ее.

Изгнанник-рыцарь перевел взгляд с Дени на ее брата: она была боса, между пальцами выступала влажная земля, волосы намаслены, а он в стали и шелках. Дени поняла решение по его лицу.

– Он пройдется пешком, кхалиси, – поклонился рыцарь. И придержал коня брата, пока Дени поднималась на свою Серебрянку.

Визерис смотрел на них раскрыв рот, а потом опустился на землю. Он молчал, не шевелился, только полные яда глаза его провожали их. Скоро он затерялся в высокой траве. Не видя его больше, Дени встревожилась.

– А он найдет путь назад? – спросила она у сира Джораха по дороге.

– Даже такой слепец, как ваш брат, способен отыскать дорогу по нашему следу, – отвечал он.

– Такому гордецу будет слишком стыдно возвращаться.

Джорах расхохотался:

– А что еще ему остается? Если он не сумеет найти кхаласар, то кхаласар, безусловно, найдет его. В дотракийском море, дитя, утонуть трудно.

Дени понимала правоту рыцаря. Кхаласар, целый кочующий город, передвигался по земле не вслепую. Перед главной колонной всегда ехали разведчики, высматривая дичь, добычу или врагов: оба фланга охраняли специальные отряды. Они ничего не пропускали, ни здесь, в этой земле, ни в том месте, откуда пришли. Эти равнины были неотъемлемой частью всего народа… а теперь и ее самой.

– Я ударила его, – сказала она, удивляясь себе. Теперь, когда все закончилось, случившееся казалось странным сном. – Сир Джорах, как по-вашему… Визерис будет сердиться, когда вернется?… – Она поежилась. – Наверное, я разбудила дракона, правда?

Сир Джорах фыркнул.

– Мертвых не поднять, девочка, ваш брат Рейегар был последним из драконов, и он погиб у Трезубца. Визерис… это даже не змея – тень ее.

Откровенные слова испугали ее. Дени показалось, будто все то, во что она всегда верила, вдруг сделалось сомнительным.