Игра с неверным мужем
Шрифт:
– Жаль! – вздохнула я. – Тогда пойду поговорю с барменом. Он-то, наверное, ее видел.
– Он тебе ничего не скажет, – вполголоса проговорил Паук. – Тот еще козел…
Я подошла к стойке, положила на нее фотографию и спросила администратора:
– Вы видели вот эту девушку?
Он ответил, даже не взглянув на фотографию:
– Нет, не видел.
– Да вы сначала хоть посмотрите! Вы ее наверняка видели!
Он нехотя опустил глаза на фотографию, несколько секунд рассматривал ее. При этом на лице его ничего не отразилось. Наконец снова взглянул на меня и холодно проговорил:
– Если я сказал, что не видел – значит, не видел! И неприятности мне не нужны. Вам кофе еще сварить? Вторая чашка за мой счет!
– Не надо мне кофе… – Я развернулась и подошла к Пауку. – Ты был прав, он со мной и разговаривать не стал. Пойдем с твоими бандюками разбираться.
– Ты уверена, что хочешь этим заниматься? – Он еще раз недоверчиво оглядел меня, но спорить не стал, спрятал свою крысу за пазуху и вслед за мной покинул заведение.
Жил Паук неподалеку, на Измайловском проспекте.
Мы подошли к его дому по другой стороне проспекта. Он остановился, выглянул из-за газетного киоска и сказал, невольно понизив голос:
– Вот они, сидят в синей «Тойоте»!
Я проследила за его взглядом и увидела синюю машину, припаркованную возле подъезда, позади огромного самосвала, наполненного строительным мусором. На переднем сиденье сидели двое мужчин. Лиц я издали не видела.
– И наверняка еще один дежурит в доме! – прошептал из-за моего плеча Паук.
– Ничего себе, сколько сил он против тебя задействовал! – удивилась я. – Видно, очень уж ты его разозлил! Ну ладно, ты где-нибудь здесь потусуйся, только не маячь на виду, а я схожу на разведку.
Я перешла проспект и неторопливой походкой свободной женщины прошла мимо синей «Тойоты». Искоса взглянув на ее пассажиров, увидела двух молодых парней спортивного телосложения, без признаков интеллекта на лице. Один из них внимательно оглядывал прохожих, второй спал, откинув голову на спинку сиденья и приоткрыв рот. Видимо, они дежурили по очереди.
Я подошла к подъезду, набрала код на замке, который мне сообщил Паук, и вошла внутрь.
Паук жил на четвертом этаже.
Я неторопливо поднялась по лестнице до третьего этажа и тут увидела сидящего на подоконнике мужчину. Он был постарше тех двоих в машине, но казался их повзрослевшей копией – такая же спортивная фигура, такое же невыразительное лицо с пустыми оловянными глазами. Он пристально взглянул на меня. Мне под его взглядом стало неуютно, но я постаралась никак этого не показать и продолжила подниматься, не ускоряя и не замедляя шагов.
Мимо квартиры Паука я прошла не задерживаясь.
Эта дверь с подоконника была отлично видна, тот человек специально выбрал такую позицию, чтобы мимо него в квартиру никто не мог проскользнуть незамеченным.
Самое неприятное, что я не могла сейчас просто так вернуться: тогда этот бандит меня вычислит, со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями.
Я поднялась до верхнего, шестого этажа, остановилась перед дверью квартиры и позвонила.
За дверью раздались шаркающие шаги, и надтреснутый старческий голос проговорил:
– Иду-у! Уже открыва-ю!
Дверь действительно открылась, и на пороге появилась высокая представительная старуха в синем шелковом халате, расписанном золотыми драконами.
– Нехорошо, Анна Сергеевна! – проговорила я, не дав ей опомниться. – Как же так, взрослая, серьезная женщина, а в книжках рисуете! Книга, между прочим, источник знаний! Выдающийся писатель Горький всем хорошим в себе был обязан именно книге!
– Что?! – переспросила старуха, попятившись. – Какие книжки? Какой Горький? Кто такая Анна Сергеевна?
Я достала из кармана небольшой блокнотик, заглянула в него и переспросила:
– Это ведь Измайловский проспект, дом восемь, квартира двадцать четыре?
– Да… – растерянно подтвердила старуха.
– Тогда, значит, вы – Анна Сергеевна Снегина, вы посещаете районную художественную библиотеку, берете там книги на дом и рисуете в них цветными карандашами! Нехорошо, Анна Сергеевна! Это ведь порча государственного имущества!
– Да вы что? – возмутилась та. – Я не знаю никакой Анны Сергеевны, тем более Снегиной! Я сама Шарова Евдокия Семеновна! Я в жизни ни в какую библиотеку не ходила! И уж тем более никогда не рисовала в книгах, даже в детстве! У меня вообще аллергия на книжную пыль!
– Но это Измайловский, дом восемь, квартира двадцать четыре? – еще раз уточнила я, на всякий случай взглянув на дверь.
– Да! – рявкнула старуха. – Но никакой Анны Сергеевны…
– Извините, значит, мне неправильно записали адрес!
Дверь передо мной захлопнулась, и я зашагала вниз.
Поравнявшись с человеком на подоконнике, я на этот раз замедлила шаги и спросила его с озабоченным видом:
– Это ведь Измайловский, восемь?
Он подозрительно взглянул на меня, но все же кивнул.
– Ничего не понимаю! Вечно эта заведующая все путает! – Я развела руками и поспешила к выходу.
Выйдя из дома, я перебежала дорогу и завертела головой в поисках Паука.
Мой новый знакомый о чем-то вполголоса разговаривал с долговязым сутулым типом в узком пальто. При моем приближении оба замолчали, незнакомец оценивающе оглядел меня тусклыми, красными, как у кролика, глазами.
– Это еще кто такая? – сквозь зубы спросил он у Паука.
– Василиса, знакомая моя, – ответил тот неопределенно.
– А твоей знакомой травки не нужно? – спросил сутулый, засунув руки в карманы пальто.
У меня мгновенно возник план.
– Почем? – спросила я, незаметно подмигнув Пауку. Тот удивленно взглянул на меня, но промолчал.
– Это смотря сколько возьмешь, – сутулый придвинулся ко мне и понизил голос.
– Ну, если грамм десять?
– Отдам за полтора квадрата.
– Что?! – Я изобразила возмущение. – Полтора? Да ты что, с дуба рухнул? Тут рядом мужик за половину продает!