Игра с огнем (сборник)

Герритсен Тесс

– Что будет с вами, если полиция найдет меня здесь? – прошептал Лоренцо.

– Не беспокойся, папа его заговорит. Он умеет. – Она прижала пальцы к губам. – Оставайся здесь. И ни звука.

– Что ты собираешься делать?

– Помогу отцу отвлечь нашего гостя. – Лаура натянуто улыбнулась. – Папа говорит, у меня это хорошо получается. Попробуем выяснить, насколько хорошо.

Сквозь закрытую дверь спальни он слышал ее шаги по скрипучей лестнице – она спускалась к мужчинам, разговаривающим в столовой.

– Папа,

ну как же тебе не стыдно – не предложил нашему гостю закуски, – раздался ее веселый голос. – Синьор, меня зовут Лаура, я дочь профессора Бальбони. Позвольте налить вам бокал вина? Может быть, выпьете кофе с печеньем? Альда, принесите, пожалуйста, поднос. Не хочу, чтобы наш гость подумал, будто мы забыли слово «гостеприимство».

Ответов посетителя Лоренцо не слышал, но до него доносился смех Лауры, веселое позвякивание фарфора, шаги Альды между столовой и кухней. Своим приходом Лаура сумела превратить тревожный визит незнакомца в беседу за чаем. Даже полицейский не мог противиться ее обаянию. Теперь гость тоже смеялся; Лоренцо услышал, как хлопнула пробка винной бутылки.

Шея у него заболела – он слишком долго выгибал ее, прижимая ухо к двери, – Лоренцо выпрямился и потер ноющее место. Впервые он оглядел комнату и понял, что находится в спальне Лауры. Здесь стоял ее запах, аромат цветов, лаванды и солнца. В комнате царил веселый беспорядок, книги как попало лежали на прикроватной тумбочке, на стул был наброшен свитер, туалетный столик завален кремами, пудрами и гребнями. Он прикоснулся к гребню, на его зубчиках остались светлые волосы. Он представил, как гребень проходит по ее волосам, – так же, наверное, просеивают золото.

В книжном шкафу очаровательные безделушки – множество фарфоровых поросят, собравшихся в кружок для своего поросячьего разговора. Лепешка канифоли для виолончели. Ваза с теннисными мячами. И еще книги – как же Лаура любила книги! Он увидел поэтические сборники, биографию Моцарта, собрание пьес Ибсена. И целую полку любовных романов – вот уж чего он никак не ожидал найти. Его неистовая, реалистичная Лаура читает романы о любви? Он ее совсем не знал и никогда не узнает теперь, ведь завтра он покинет Венецию.

Мысль о том, что он больше никогда не увидит Лауру, заставила Лоренцо прижать руку к сердцу: его пронзила такая сильная боль, будто его ударили в грудь. А оттого, что он стоял здесь, в ее комнате, вдыхая ее запах, боль ощущалась лишь сильнее.

Снизу донесся громкий приветливый голос:

– Доброй ночи, синьор! Пожалуйста, не задерживайте папу слишком долго!

Потом шаги вверх по лестнице, мелодия, которую она мурлыкала себе под нос, словно ничто в целом мире ее не заботило.

Лаура вошла в комнату, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной, ее лицо от напряжения исказилось нервной гримасой. На

его вопросительный взгляд она ответила отрицательным покачиванием головы.

– Он не уходит, – прошептала она.

– И что будет делать твой отец?

– Напоит его. Постарается выведать что-нибудь важное.

– Почему он пришел?

– Не знаю. Это меня и пугает. Он, похоже, слишком хорошо осведомлен о нас. Говорит, что хочет нам помочь, если только папа будет сотрудничать.

Она выключила свет и, когда комната погрузилась в темноту, отважилась отдернуть портьеру. Посмотрев на улицу, сказала:

– Я никого не вижу, но все равно, возможно, за домом наблюдают. – Лаура повернулась к нему. – Пока тебе нельзя уходить. Там небезопасно.

– Но мне нужно домой. Предупредить семью.

– Ты для них ничего не в состоянии сделать, Лоренцо. По крайней мере, сейчас.

Она замолчала – из столовой донесся громкий мужской смех.

– Папа знает, как управляться с такими делами. Умеет это делать. – Уверенность, казалось, придавала ей силу. – Он может очаровать любого.

«Как и ты», – подумал Лоренцо.

В темноте он видел только ее силуэт в створе окна. Он столько всего хотел ей сказать, раскрыть столько тайн, но отчаяние поглотило слова.

– Ты должен остаться здесь. Неужели ты меня так боишься? – спросила Лаура, коротко усмехнувшись. – Боишься оказаться взаперти со мной?

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и, когда их взгляды встретились, замерла.

Он схватил ее руку и прижал к губам.

– Лаура, – прошептал Лоренцо.

Он больше ничего не сказал – только произнес ее имя. И столько нежности слышалось в его голосе, что от всех его тайн не осталось и следа.

И она услышала. Шагнула к нему, а он уже распахнул ей навстречу руки. Вкус ее губ пьянил, как вино, и он никак не мог напиться, все ему было мало. Они оба знали: они заплатят за это сердечной болью, но пламя, в которое плеснули пять лет разлуки и желания, уже разгорелось с неподвластной им силой.

Дыхание у них перехватило, они разделились, чтобы вдохнуть воздуха, и уставились друг на друга в темноте. Сквозь щель в портьерах проникал лунный луч, высвечивающий полоску – такую прекрасную – на лице Лауры.

– Как я тосковала по тебе, – прошептала она. – Я написала тебе столько писем о моих чувствах.

– Я не получил ни одного.

– Я их все разорвала. Я так страдала при мысли о том, что ты не испытываешь ко мне ничего похожего.

– Испытываю. – Он взял ее лицо в свои ладони. – Ах, Лаура, мои чувства даже не передать словами.

– Почему же ты ничего мне не сказал?

– После того случая я и представить не мог, что мы когда-нибудь…

– Будем вместе?

Он вздохнул, руки его упали.