Игра теней
Шрифт:
— Нира должна идти одна, — проронила она.
— А… мой брат? — выдохнула Киннитан.
— Я за ним присмотрю, — заверила Язи. — Мы с ним отлично проведем время, верно, Нонем?
Голубь любил Язи, но то, что Киннитан придется уйти с незнакомой девушкой, было ему явно не по душе. Тем не менее он поймал предостерегающий взгляд Киннитан и кивнул в знак согласия. Киннитан поднялась, отдала Язи расческу и зеркало, попросила вернуть эти ценные вещи владелицам. После чего вслед за девушкой вышла из барака в холодную темноту, освещенную факелами.
Шагая
— Кто твоя хозяйка? — вновь обратилась она к девушке.
— Она сама сообщит вам все, что пожелает сказать, — проронила юная посланница и вновь погрузилась в молчание.
— Я очень недоволен, — заявил отец.
Пелайя в этом не сомневалась. Граф Перивос отнюдь не был любителем сюрпризов, а то, что случилось, было весьма неожиданно.
— Мог ли я ожидать, что моя дочь поддастся на посулы пленника-чужестранца и согласится передать его послание! И это сейчас, когда у меня столько тревог и забот! Но мало этого — оказывается, пленник рассчитывает, что моя дочь устроит для него какое-то… тайное свидание! Это уж слишком!
— Вовсе не тайное свидание! И я не поддавалась ни на какие посулы! Король Олин ничего мне не обещал. Он просто попросил оказать ему любезность.
Пелайя потянула отца за рукав и заметила, что манжет его камзола совсем истрепался. Сердце у нее сжалось при мысли о том, что отец все свое время проводит за письменным столом.
— Прошу тебя, папулечка, не надо сердиться по пустякам! Или то, что написано в этом письме, тебя расстроило?
— Папулечка? — удивленно вскинул брови отец. — Ты меня давно так не называла — с прошлого раза, когда хотела что-то выпросить. Нет, в письме не содержится ничего противозаконного. Напротив, все соображения твоего знакомого весьма разумны и могут быть нам полезны. Взамен он просит сообщить ему все, что мне известно о его стране и его семье. Меня беспокоит одно: этот человек слишком много знает. Ума не приложу, как заключенный, не покидающий своих комнат, мог так хорошо изучить оборонительные сооружения цитадели.
— Король Олин рассказал мне, что целых двадцать лет сражался против туанских пиратов. И не раз посещал совет храма.
— Мне это прекрасно известно. И все же я не могу понять, каким образом он ухитрился запомнить расположение каждой башни и количество ступенек в каждой лестнице! Поистине, у него такая хорошая память, что по этой части с ним не сравнится никто из смертных! — Граф Перивос нахмурился. — Признаюсь, многие из его предложений обнаруживают выдающийся ум, и мне хочется надеяться, что он искренне желает нам помочь. Но что за дикое желание — встретиться с одной из прачек?
— Папулечка, честное слово, я не знаю, зачем ему понадобилась эта девица. Он сказал, она ему кого-то напоминает. Какую-то родственницу.
В этот момент между деревьями сада Пелайя увидела свою горничную, за которой неохотно брела тоненькая темноволосая девушка.
— Гляди, они уже идут сюда.
Когда Пелайя увидела юную прачку вблизи, ею овладело смешанное чувство облегчения и растерянности. Она увидела, что девушка старше ее самой всего на год-два и, хотя отнюдь не уродлива, особой красотой не блистает. Однако было в этой прачке нечто такое, что заставило Пелайю увидеть в ней достойную соперницу. Девушка держалась настороженно, но уверенно; она окинула освещенный факелами сад взглядом, преисполненным сдержанного достоинства, без всякого уничижения. Пелайя никак не ожидала, что прачка, целые дни проводящая у корыта, обладает столь независимыми манерами.
Девушка устремила взор своих темных глаз на Пелайю и ее отца. Она рассматривала их так же спокойно и внимательно, как деревья в саду. Подобное поведение можно было счесть дерзостью — без сомнения, прачке не пристало сверлить глазами благородных господ, пожелавших удостоить ее беседы. Пелайя почувствовала, что ее растерянность нарастает.
— Твое имя Нира? — важно обратилась она к девушке. — Один человек желает поговорить с тобой. Ты меня понимаешь?
— Да. Нира. Понимаю.
Односложные ответы заставили Пелайю предположить, что на самом деле девушка глупее, чем кажется. А может, она недавно перебралась в Иеросоль и не успела овладеть языком.
«Похоже, я ввязалась в какую-то запутанную историю», — в который раз за день подумала Пелайя.
Дружба с королем-узником, такая приятная и необременительная, приняла неожиданный оборот. Девочку успокаивало лишь то, что Олин встретится с юной прачкой в присутствии графа Перивоса. А отец сумеет предотвратить любой сговор и раскрыть враждебные замыслы.
Граф выступил вперед. Несколько мгновений он рассматривал Ниру так же пристально, как она только что рассматривала его.
— Это та самая прачка? — обратился он к дочери.
— Да, — кивнула Пелайя.
— Олин Эддон заставляет нас ждать себя. У меня уйма дел и…
— Да, отец, я знаю, — поспешно перебила Пелайя. — Но прошу тебя, будь к нему снисходителен.
Граф Перивос бросил на дочь взгляд, в котором изумление соединялось с раздражением.
— Снисходителен? Это еще почему?
— Папуля, он такой добрый, такой милый человек. И он всегда держался со мной очень вежливо. И говорит он… так красиво, что просто заслушаешься! Представляешь, я напоминаю ему его дочь!
— Похоже, все молодые девицы ему кого-то напоминают! — недоверчиво фыркнул граф.
— Папа! Прошу тебя, не будь с ним суров. Он такой несчастный! Ты сам знаешь, дочь его пропала без вести, а оба сына погибли.
Граф Перивос сердито покачал головой, но Пелайя заметила, что взгляд его смягчился. Более чуткая и проницательная, чем ее сестры, Пелайя давно научилась управлять отцом по собственному желанию, и часто казалось, что он не без удовольствия позволяет это дочери.