Игра в бессмертие
Шрифт:
Я умолк, наблюдая за реакцией орка: он неведомым для меня образом размышлял. Оценивал политическую ситуацию «Фреи», где неписи–правители интригуют, неписи–рекруты идут на смерть, а неписи–бандиты грабят неписей–купцов. Они не столь умные, как Ферзюбрь, — но даже Цолфи и его хватит, чтобы сказать: революция в развитии энписи уже случилась. Слава богу, для них «Фрея» — единственно реальный мир, и если мне вздумается обсудить с Окто наводнение в Перу, он «зависнет» — будет просто молчать… Потому что не знает, что такое «Перу» (точнее, об этом не знает искин, управляющий его поведением). Но всегда ли он будет
Отогнав эту мысль, я добавил:
— От тебя будет зависеть безопасность столицы: ты из бандита превратишься в почётного гражданина, вхожего во дворец. Разве это не заманчиво?
Взгляд Ферзюбря изменился — в нём возник интерес. Но вслух он сказал:
— Учти, человек: если я во что–нибудь из–за тебя влипну…
— Не влипнешь, — пообещал я. — Даже если что–то пойдёт не так, на площади увидят только нас с Цолфи. А ты не при делах.
Хмурясь, Ферзюбрь уставился в стену. Потом шумно выдохнул. Опять потёр клык.
— Кодекс Чести Орк’анг’дорма, Окто, — напомнил я.
Ферзюбрь гневно фыркнул, но затем сдался:
— Хрен с тобой — получишь ты свою гарпию… и Браслет на ней будет… Но всё это только на десять минут.
Я мысленно возликовал — мне большего и не требовалось.
— А теперь выметайся из бассейна, — проворчал орк.
Я вылез из воды, обмотавшись на ходу полотенцем. Где–то щёлкнула заглушка (Ферзюбрь дёрнул за рычаг в стене) — и, пока я одевался, вода всасывалась в сток. Нажим на рычаг, новый щелчок. Бассейн стал наполняться чистой водой.
Покосившись на орка, я осторожно спросил:
— Ты брезгуешь лезть в воду, где лежал человек?
Ферзюбрь вроде бы смутился, что выглядело совсем уж дико. Затем снял камзол, глянул на меня и велел:
— Отвернись.
— Что?..
— Отвернись, говорю — я стесняюсь…
Если честно, в ту минуту мне стало страшно.
Спустившись в трактир, я нашёл Ингу за стойкой, перед опустевшим стаканом: она вняла моему совету и взяла содовую.
Упреждая вопросы, я произнёс:
— Приват–зона, код КЛ–два–ноль-два–два.
«КЛ» — это Клим Ларин, а 2022-год моего рождения.
Рядом с нами возникла дверь.
Приват–зона сравнима с коробкой внутри коробки: её можно открыть в любом ВИРТУС-сегменте. Правда, доступна она не всегда: при контактах с энписи — будь то драка или простой разговор — в неё не попасть. Думаю, это правильно… Ну согласитесь, что шептать в бою «приват–зона» и сбегать от атакующего вас эльфа не комильфо, да и в диалоге это смотрелось бы странно; встреча с тем же Ферзюбрем пошла бы насмарку, если бы в разгар беседы я вдруг взял и свалил.
— Клим Ларин, почта, — сказал я.
Возник интерфейс мессенджера. Открыв письмо Инги (то, где она ответила на моё объявление), я коснулся иконки с её аватаром, затем — своей двери:
— Разрешаю доступ… Базовое условие: в моём сопровождении.
В ответ на мой шёпот дверь (её я уже гостеприимно открыл) стала видимой для Инги. Молча кивнув, она встала со стула. Я пропустил её вперёд и вошёл сам.
Пока Инга осматривалась, я сел в кресло, за
Моя приват–зона стилизована под офис частного детектива: шкаф–картотека, два кожаных кресла, диван. Дверь, через которую мы вошли, наполовину застеклена, жалюзи на ней опущены. На доске для заметок висят исписанные листки, под потолком лениво крутится вентилятор.
— Надо же… — Инга крутанула диск на чёрном блестящем телефоне. Потом глянула в окно — и вскинула бровь при виде Тынского храма: — Прага?.. А почему, к примеру, не Бруклин? По антуражу было б самое то, — на миг умолкнув, она мечтательно закончила: — Логово частного сыщика где–нибудь у Бруклинского моста…
— Я не был в Бруклине, — признался я с неохотой. — Не люблю посещать в ВИРТУСе места, где не бывал в реале.
— А в Праге, выходит, бывали?
— С женой. Медовый месяц.
— Так вы женаты?
— Был женат.
Инга кивнула и больше не стала ни о чём спрашивать. Молодец. Это лучшее, что она могла сделать.
Я указал ей на кресло, а сам голосовой командой вновь открыл интерфейс — в этот раз своего персонажа.
— А вы не очень–то джентльмен, — заметила Инга, усаживаясь напротив меня. Пылившиеся в кресле газеты ей пришлось убирать самой.
— Это точно, — буркнул я. — Манерничать с дамами у меня не выходит. Цолфи вам подтвердит.
Мою глупую шутку Инга не оценила.
Беглый просмотр характеристик дал ожидаемый результат — я потерял немного здоровья: очевидно, после прыжка из окна. Для таких казусов есть система оповещений (голосовая или визуальная — на выбор), но я её отключил. Вообще–то так делают почти все, хотя раньше — в эпоху приставок — это было немыслимо: системные сообщения возникали чаще баннеров, всплывающих на ютьюбе. Тебя ранили? — лови циферки… даже если это просто укус пчелы («Вас жалит пчела! Получено 1 единиц урона! Ваша жизнь 49/50»). А отыскав новый предмет, ты вмиг узнавал всю его подноготную — даже про нож было написано, что это нож (ну а вдруг кто–то примет его за грабли?) и что сделан он из железа. Был даже литературный жанр – LitRPG, немыслимый без подобных оповещений. Но когда с книжных страниц виртуальность перекочевала в квартиры, оказалось, что все эти цифры излишни: они только мешают, вспыхивая в пылу схватки. Ладно ещё, если бьёшься с волшебником (без цифр не оценишь урон от магии), но где магии нет, всё ясно и так: будешь терять кровь — ослабнешь, сломаешь ногу — не сможешь на неё ступить, а если тебя долбанут по башке, то упадёшь и не встанешь… Короче, при серьёзной травме тебе так поплохеет, что всё поймёшь и без цифр. Ну а то, что «нож железный», «палка деревянная», а «унитаз фаянсовый», подскажут собственные глаза.
В общем, товарищей фантастов обошла стороной очевидная мысль: погружение в игру — оно на то и погружение, чтобы быть самодостаточным, и ни один набор цифр не скажет вам то, что говорит тело.
— Зачем вы так поступили с Цолфи? — спросила Инга. — Она что, поможет нам завладеть яблоком?
— Нам?.. — уточнил я.
— Ну вы же взяли меня в помощницы. Значит — нам.
Я медлил с ответом. Что–то в Инге меня настораживало. Её ум (а она определённо умна)? Настойчивость? Не по возрасту броская харизма? Я и сам не мог понять, но, наверное, всё вместе.