Игра в бессмертие
Шрифт:
— Это и есть ваш вирус? — догадалась Кэсс.
— Он самый, — подтвердил я. — Из–за него на меня наложили штраф и после недельного разбирательства закрыли мне доступ во «Фрею» — правда, всего на год. Но с вирусом так до конца и не разобрались. Решили, что это чит–программа, дающая перевес в бою, — тут я не смог сдержать гордость: — А моя игрушка сложнее… и может использоваться повторно.
Кэсс уважительно кивнула, наведя меня на мысль, что она и сама не без греха: наверняка читерила разок–другой.
— Ваш вирус
— Ничего он не взламывает. А с важными игровыми объектами не может быть связан в принципе.
И вновь я заставил Кэсс удивиться.
— Вирус многофункционален, — продолжил я. — В ситуации боя он нанесёт врагу смертельный урон, в ситуации пожара вызовет воду из подземных источников. Ещё он провоцирует землетрясение — очень мощное… Примерно в семь с половиной баллов.
— Я не понимаю… — начала Кэсс — и осеклась. Затем медленно сказала: — Любая стихия отвлечёт магов–неписей и заставит телепортироваться к эпицентру, чтобы остановить разрушения… А большинство столичных магов сейчас заняты тем, что поддерживают купол вокруг пирамиды…
— Посменно, — уточнил я. — «Фрея» стремится к реалистичности, так что неписям надо спать. Ну а в остальном вы правы: рядом с площадью есть банк, в банке — подвал, а в подвале — большой зал, где дежурят маги. Их задача — не дать куполу исчезнуть. Но в случае землетрясения им придётся реагировать и на две–три минуты отбыть сюда.
— На две–три минуты?.. — повторила Кэсс. — И вы думаете, купол исчезнет? На площади ведь полно эрмлинов — они смогут его удерживать. Конечно, их надолго не хватит, но уж на пару минут…
— Вряд ли, — перебил я. — Поверьте, у них будут другие заботы.
Кэсс подумала, потом кивнула:
— Ладно. Мне всё равно ничего не остаётся, кроме как вам довериться. Что я должна делать?
— Будьте на острове завтра к полудню. Найдите цветок, о котором я говорил. Долго искать не придётся: как увидите грядку с розовыми фиалками — сразу его заметите.
Кэсс снова кивнула. Я продолжал:
— С острова будет слышно, как на ратуши пробьют часы; после первого удара ждите где–то полминуты и срывайте лепестки — один за другим, с интервалом в пять–шесть секунд. Начните с того, где чёрные точки, а затем двигайтесь по часовой стрелке… но сам цветок срывать нельзя.
— И что будет, когда лепестков не останется? — уточнила Кэсс (хотя по тону было ясно, что она уже это поняла).
— Вы лишитесь аватара, — сказал я. — Он просто исчезнет. А землю сильно тряхнёт. Думаю, озеро выйдет из берегов.
— Жалко… — проронила Кэсс.
— Аватара?
Она скорбно на меня глянула:
— Озеро жалко… Красиво ведь.
Я пожал плечами. Куда больше я сожалел о том, что после завтрашних фокусов мне запретят вход во «Фрею» пожизненно.
Кэсс неожиданно развернулась ко
— Вы правда сумеете добыть яблоко?
Вместо ответа я вызвал интерфейс почты. Введя семь символов, отправил их Кэсс.
— Это адрес моей приват–зоны. Стучитесь завтра в двенадцать пятнадцать.
— Я ведь уже у вас была, — напомнила Кэсс, — адрес есть в моих контактах. Вы даже код при мне сказали.
— Код недействителен, если его назовёт кто–то кроме меня. И в ваших контактах адреса нет: у меня максимальный уровень защиты. Адрес узнает только тот, кому я его пошлю.
Кэсс удивлённо уточнила:
— То есть вы начинаете мне доверять, раз послали свой адрес?
— Я никому не доверяю. Но нам так будет проще работать.
Кэсс вновь ответила кивком — мне показалось, одобрительным. Затем вдруг сменила тему:
— У меня к вам одна просьба… Это насчёт моего отца.
Почему–то я напрягся.
— Я слушаю.
— Когда снова с ним свяжетесь, не говорите ему обо мне. Ни ему, ни его помощнику, Лоцкому. Вообще никому про меня не говорите, ладно?
— Я и не собирался, — искренне сказал я.
Больно мне это надо — доводить старика Рябова до второго инсульта. И раз уж Кэсс сама решила остаться виртуальным инкогнито (к слову, исходя из вполне здравых соображений), то кто я такой, чтобы мешать ей?
Но она, кажется, не поверила:
— Обещаете?
Я едва не улыбнулся её ребяческому вопросу.
— Дайте слово, — настаивала Кэсс.
— Зачем? Его ведь можно и нарушить.
— Можно. Но вы не нарушите.
Мне это слегка польстило, хотя я и понимал, что она, в сущности, ребёнок. Зря она думает, что разбирается в людях. Мы и сами порой не знаем, на какую гадость способны.
— Даю, если вам от этого легче, — сказал я.
— Спасибо, — с явным облегчением произнесла Кэсс. — Ну тогда до завтра?
— Вы точно запомнили, что надо делать?
К моему удивлению, она чуть ли не дословно повторила мои инструкции. Потом с гордостью добавила:
— У меня память хорошая.
И улыбнулась знакомой уже улыбкой, способной растопить лёд. Видимо, стоило ей улыбнуться, и сам Амур садился ей на плечо, чтобы оттуда вести обстрел.
— До завтра, — машинально ответил я.
Когда я вышел в реал, была уже глубокая ночь.
Порядок моих действий не изменился: пошевелить руками, повернуть голову. Медленно встать, сделать пару упражнений. Потом включить телик… Всё как всегда.
— Канал новостей.
Вспыхнул экран, затараторил диктор — тот же, что и в прошлый раз.
В туалет хотелось жутко; каждый мой уход в ВИРТУС становился стресс–тестом для мочевого пузыря. И как он, бедный, выдерживает?..
Из туалета я вернулся в гостиную и плюхнулся на заваленный тряпьём диван.