Игра в бессмертие
Шрифт:
— Правительство, корпорации… Не удивлюсь, если Затворник внёс в этот список и марсиан.
— То есть он ненормальный?
— С его точки зрения ненормальные — это девять с половиной миллиардов человек. А он — единственный здоровый.
Мои слова заставили Кэсс поморщиться:
— Все сумасшедшие так думают…
— Верно. Но не все они мастера своего дела, — я наконец нашёл, что искал, и, зашагав через двор, добавил: — Если в ВИРТУСе за нами следят, Затворник это узнает.
— И сумеет прекратить?
—
Остановившись, я прочёл про себя надпись, состоящую из двух предложений (лозунгом я бы её не назвал, но протеста в ней было хоть отбавляй): «Отчисления с ваших зарплат превратятся в снаряды и автоматы. Не забывайте об этом, когда платите налоги».
Я мысленно усмехнулся. Интересно, что сказал бы автор надписи о налогах, бесплатно записываясь к врачу?
Сев на корточки, я поочерёдно коснулся указательным пальцем буквы «з» в слове «зарплат», буквы «а» в слове «ваших», «т» — в слове «автоматы», «в» — в слове «превратятся»…
Кэсс, наблюдая за мной, поняла:
— Затворник?..
— Ага… Это выглядит ребячеством, но я же говорю — он помешан на конспирологии.
Кэсс скептически кивнула. Ей ещё предстояло узнать, что конспирология — не единственное, на чём Затворник помешан…
Я коснулся последней буквы («к» в слове «когда»), и в воздухе возник ряд цифр.
— Затворник создаёт собственные локации по всему ВИРТУСу, — сообщил я в ответ на удивлённый взгляд Кэсс. — Он в своём роде параноик: встретившись с клиентом в определённой локации, Затворник в ней месяц не появляется. Прямо сейчас я введу код одной из таких локаций. Говоря проще — постучусь в дверь.
— И он откроет? — уточнила Кэсс.
— Если не занят в другой локации с другим клиентом. И если не спит. И если будет в настроении.
— И если панды в Китае начнут линять… — буркнула Кэсс.
Я хмыкнул в ответ на её скепсис.
Впрочем, она была права: от сумасбродов вроде Затворника ждать можно чего угодно. В первую же нашу встречу он стал грузить меня идеями анархизма: отсутствие принуждения, равенство/братство и всё такое. Я послушал и вроде бы даже поспорил (а кое в чём и согласился), но затем дал понять, что пришёл не за диспутом. Затворник отстал, но в мой новый визит повторил всё с прежним пылом — и в следующий раз тоже… Я в итоге смирился: дело–то он своё знал, а его болтовню можно и потерпеть.
Придвинувшись к вспыхнувшим в воздухе цифрам, я ввёл семизначный код, который помнил наизусть. Такой код легко взломать, но программы для взлома здесь «тормозят»: даже лучшим из них нужна будет минута на подбор комбинации, — а ввести код надо за семь секунд. Причём его нельзя записывать: если Затворник увидит, что я куда–то подглядываю, тыкая пальцами в его чёртовы цифры (а я не исключал, что он уже на нас смотрит), то встреча сорвётся — и больше он общаться со мной не станет.
Ненавижу
После третьей комбинации цифры исчезли; вместо них над асфальтом возникла дыра. Не дверь, не круглый зев портала, а просто рваная дыра с непроглядным густым мраком.
Обернувшись, я посмотрел на Кэсс:
— Надеюсь, вы темноты не боитесь?
— Глупо задавать этот вопрос тестировщице, — она меня обошла и шагнула во тьму. — Я вообще–то хорроры тестировала. А ещё я разок умерла…
Дипломатично не ответив, я вошёл следом. Темень сомкнулась капканом. В сундуке у Кощея — и то светлее.
Всё–таки Затворник псих… Ну ведь мог хотя бы лампу создать!..
— И долго нам тут идти? — спросила Кэсс.
Судя по звукам, она продвигалась вперёд.
— Пока не пройдём верификацию, — бросил я. — Мы внутри программы–сканнера: она определит, кто мы и сколько в нас вирусов. После этого Затворник их усыпит.
— Усыпит?..
— Образно выражаясь. Обезвредит на время… Не знаю, как он это делает, но в его локацию мы войдём относительно чистыми: шпионские программы там не действуют.
— А он нас встретит и нейтрализует их окончательно? — смекнула Кэсс.
— Можно и так сказа…
— Клим Ларин! — прервал меня раздавшийся во тьме голос. — Наконец–то бывший мент почтил визитом старого анархиста! Неужели осознал всю бессмысленность власти человека над человеком и проникся идеями революции?
— Извини, Затворник, — мрачно отозвался я, — мне просто нужны твои услуги. Нас с дамой, кажется, пасут.
— Жаль… — вздохнули в темноте. — А что «пасут», вижу и сам. Пастухи, кстати, талантливые… По крайней мере, один.
— А что, есть и второй? — встревожился я.
— Полагаю, что есть.
Я даже замедлил шаг. Вот так сюрприз: за нами с Кэсс следят двое!.. Первый наверняка Взломщик — то есть тот, кто Цолфи взломал… А второй–то кто?..
Кэсс вдруг остановилась (я понял это по звуку) и прошептала:
— У меня мерзкое чувство, будто по мне чем–то елозят. Или даже облапывают.
Я не удивился, хотя сам ничего не ощутил. Но я-то могу из ВИРТУСа выйти, а Кэсс — не может: она с ним «сроднилась»… И наверняка чувствует то, что недоступно другим — например, «прикосновения» сканирующих программ.
Голос Затворника вновь донёсся из тьмы:
— С показателями твоей спутницы что–то не то… Почему нет сигнала с её гейм–кресла?
Кэсс застыла на месте, и я в неё врезался.
— Она использует «Гриффина», — солгал я. — Слышал про анонимайзер нового поколения? Тот, что назвали в честь…
— …в честь человека–невидимки, — перебил меня Затворник. — Знаю, я читал Уэллса. За каким тогда чёртом ты её ко мне привёл?
— Чтобы ты просканировал её аватара. А за девушку я ручаюсь. Может, ты уже нас впустишь?