Игра в обольщение
Шрифт:
Но сначала нужно дождаться возвращения Кэмерона с письмами. Эйнсли покрылась испариной, когда часы едва слышно пробили четверть второго, потом стрелка переместилась на пять минут. В половине второго она перестала ждать и решила узнать, что происходит, но к двери подойти не успела, потому что дверь открылась, и на пороге показался лорд Роулиндсон.
«Он плохой человек, Эйнсли», — со спокойной уверенностью сказал Кэмерон. Но можно ли ему верить, когда об этом говорит такой человек, как Кэмерон, паршивая овца в известной
В данный момент лорд Роулиндсон не казался опасным. Он стоял на пороге, держась рукой за ручку двери, и с беспокойством смотрел на Эйнсли.
— Это вы, Жизель? С вами все в порядке?
— Там так много людей. — Эйнсли села на стул и стала обмахиваться рукой. — Я решила, что неплохо бы посидеть в тишине.
— Мне показалось, что я видел, как из этой комнаты вышел лорд Кэмерон.
— Все правильно, это был он, — сказала Эйнсли, глядя ему прямо в глаза. — Он показал мне, где можно спокойно посидеть.
На лице лорда Роулиндсона появилась тревога. Он вошел в комнату и закрыл дверь.
— Жизель, я должен дать вам совет ради вашего же блага. Остерегайтесь Кэмерона Маккензи, Он может быть очаровательным, когда ему это нужно, но ему нельзя доверять. По правде говоря, он упрямый и беспощадный человек. Он использует своих дам до тех пор, пока они не влюбляются в него без памяти. А потом оставляет их. Я бы не хотел, чтобы с вами случилось то же самое.
— Я ценю ваше беспокойство, милорд. — Эйнсли почувствовала легкую дрожь. — Действительно, ценю. Но со мной все будет хорошо. — «А теперь, пожалуйста, уходите», — мысленно добавила она.
— Простите, что надоедаю, — не сдавался Роулиндсон. — Просто я не хочу видеть, как страдает такая молодая женщина. Пожалуйста, останьтесь и развлекайтесь у меня на суаре. Но если вам не нравится толпа, мы можем переместиться в мой личный кабинет. У меня есть друг, настоящий джентльмен, который может к нам присоединиться, если вы того пожелаете. Вы любите фотографировать?
— Мне мало что известно об этом, — с недоумением сказала Эйнсли. — За исключением того, что когда-то очень давно делали мой портрет. — Это было сразу после церемонии бракосочетания, она стояла в наспех сшитом свадебном платье рядом с Джоном Дугласом. Специального пышного наряда на короткую церемонию она не надевала — времени не было.
— Это мое хобби, — сообщил Роулиндсон. — Я вас с удовольствием научу.
— Может быть, в другой раз, — ответила Эйнсли. Она пока не решила, следует ли опасаться Роулиндсона, но то, что он странный, это точно.
— Новым гостям я всегда показываю свои фотографии, мне это доставляет огромную радость. А потом я могу вас сфотографировать.
— Нет-нет, спасибо, милорд. — «Он действительно странный», — снова промелькнуло в голове Эйнсли. — Я прямо сейчас возвращаюсь домой.
— Ну, если так… — выдохнул Роулиндсон. — Мой экипаж — к вашим услугам. Закладывать?
— Нет,
Роулиндсон на мгновение задержал на ней свой взгляд.
— Мудрое решение, — кивнул он, к величайшему облегчению Эйнсли. — Но если вам потребуется помощь или мой экипаж, чтобы доставить вас домой, немедленно посылайте за мной. Обещаете?
— О, конечно, милорд. Вы так добры! — «Да иди ты уже, ради Бога!»
— И обратите внимание на мой совет насчет лорда Кэмерона. Не важно, как он будет соблазнять вас.
— Да, милорд, спасибо за предупреждение. — «Но только уже поздно», — добавила про себя Эйнсли.
— Может, мы поговорим с вами позже? — мягко улыбнулся Роулиндсон. — Могу я передать вам записку через миссис Чейз?
— Мне кажется, это не совсем прилично, — строго ответила Эйнсли.
Ее тревога о соблюдении норм приличия, казалось, доставила ему удовольствие.
— Я буду очень осторожен. До свидания, Жизель.
Роулиндсон кивнул ей на прощание, открыл дверь и, наконец, оставил Эйнсли одну.
Эйнсли заставила себя выждать несколько мучительных минут, давая Роулиндсону время спуститься по лестнице, потом выскользнула из неуклюжих маскарадных туфель и в одних чулках тихонько вышла из комнаты.
Филлида, как обычно, опаздывала. Кэмерон ждал ее в тени, и наконец-то в половине первого она, словно мимоходом, вошла в оранжерею. На ней был костюм египетской принцессы, вернее то, как она его представляла: длинное прямое платье, облегавшее каждый изгиб ее тела, глаза подведены черным, руки, шею, лодыжки и уши украшают золотые украшения. На полпути она остановилась, пытаясь отыскать Эйнсли.
— Филлида, — вышел из-за виноградной лозы Кэмерон.
— Черт тебя побери, Кэм, — вспыхнула она, задыхаясь от радости, — тебе что нужно? Я ведь говорила, что буду иметь дело только с миссис Дуглас.
Кэмерон достал из кармана пачку денег, и в ее взгляде промелькнула жадность.
— Полторы тысячи? Как договаривались?
— Как договаривались. Ты отдаешь мне письма и никогда больше не беспокоишь Эйнсли.
— Теперь ты называешь ее по имени? — радостно округлила глаза Филлида. — Как быстро все меняется.
— У тебя с собой эти чертовы письма или нет?
— Забавно. Робкая, как мышь, Эйнсли Дуглас и развратный лорд Кэмерон Маккензи. Как обрадуется свет!
— Еще одно слово о ней, и я тебя задушу.
— Ты всегда был таким горячим. Я когда-нибудь говорила, насколько это возбуждает?
— Письма, Филлида.
Ее взгляд метнулся за спину Кэмерона, и на лице появилось искреннее удовольствие. Кэмерон никогда не видел ее такой.
— Дорогой, подойди, пожалуйста, и защити меня от угроз лорда Кэмерона. Ты же помнишь, я рассказывала тебе о Маккензи.