Игра в послушание
Шрифт:
Молодой Спартак Васильевич был обязан донести обо всём университетскому особисту, но вместо этого зажал героя рок-н-ролла в тёмном углу, взял двумя руками за грудки, приподнял над паркетом и, глядя на него снизу вверх, сказал несколько слов. Проблема в ту же минуту была исчерпана.
Проблема была исчерпана для двоечника, но не для комсорга факультета Баева Спартака Васильевича. За недонесение он был лишён всяческих перспектив на идеологическом фронте и после выпуска уехал по распределению в город Петрозаводск. Там он работал на должности юриста древесностружечного комбината, разбирая трудовые конфликты, связанные с прогулами
На комбинате он вступил в партию и был выдвинут кандидатом в депутаты Областного совета.
Отчаянно сопротивляясь провинциальной скуке, Спартак занимался спортом с удвоенной энергией, уже не только штангой, но и классической борьбой. Часто ездил на соревнования, иногда в страны социалистической демократии, и неизменно возвращался с медалью.
В Ленинград он вернулся в 1982 году, можно сказать, на белом коне. Случай с недонесением ему простили, и его партийная карьера продолжалась вплоть до перестройки.
Потом были четыре года работы в первом демократическом Ленсовете, а потом Спартак Васильевич неожиданно забросил спорт и карьеру и целиком погрузился в бизнес.
К 2000 году он стал самым богатым человеком в городе, третий раз женился, тогда же у него родилась дочь Катя.
В 2004 он стал градоначальником, а в 2008 - губернатором, и совсем недавно, в мае 2012-го, был переизбран на второй срок. Он мог бы стать президентом, но не выдвигал свою кандидатуру. Во-первых потому, что очень любил свой город; а во-вторых потому, что, как выражалась Катя, "был маленьким, лысеньким и толстеньким". Спартак Васильевич не обижался; недостаток роста ему заменяли сила, ловкость, ум, прилежание, знание жизни и, самое главное, неунывающий весёлый характер.
Выслушав Славика Подберёзкина и Маринку Корзинкину, губернатор долго молчал. Наконец он поднял глаза и спросил:
– Кто ещё кроме вас видел этого мальчика?
– Генерал Потапов видел, Яблочкин видел, Мушкина Валентина Николаевна видела, - заговорили дети наперебой.
– Немец ещё видел...
– Генерал Потапов, говорите, видел?
– Да, да, он точно видел. Вы к нему в больницу ещё не ездили? Спартак Васильевич нервно потер лицо ладонями.
– Ездил-то ездил... Только он на операционном столе, под наркозом.
– Папа!
– дёрнула губернатора за рукав Катя.
– Прикажи скорее арестовать этого Мракобесова, иначе он и тебя отравит. А то ещё нашу маму...
Губернатор вздрогнул, посмотрел на неё расширенными глазами, достал из кармана трубку и быстро набрал домашний номер. Все находившиеся в комнате услышали, женский голос:
– Спартак! Где ты! Они только что были здесь!.. они увезли Бориску!.. Кто? кто вы? что вы делаете?..
В трубке послышался незнакомый мужской голос:
– Спартак Васильевич? Хорошо, что вы позвонили. Надеюсь, вы уже понимаете, что всё слишком серьёзно. И если вы хотите, чтобы вашего дражайшего сыночка вернули матери целым и невредимым...
Губернатор перебил его:
– Слушай ты, передай всем своим: я не веду переговоров с преступниками, даже если дело касается жизни моих родных. Запомни это и передай другим. Я просто найду вас и раздавлю как насекомых.
И он решительно дал "отбой".
–
– Да, я знаю.
– Мне кажется, они собираются сами, вдвоём расправиться с Мракобесовым. Этой ночью. Уже утром они обещали забрать нас отсюда.
– Герои-одиночки, - грустно улыбнулся Спартак Васильевич.
– Если только они знают, что именно следует делать...
– Они знают, наверняка знают!
– Мама!.. Бориска!..
– крепившаяся в течении нескольких минут Катя все-таки разрыдалась.
Этой ночью город жил своей обычной жизнью, не зная, что решается его судьба, а может быть, судьба всей страны и всего мира.
8
Рассчитывать только на себя.
В логове зверя.
Свержение с трона узурпатора
Лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина знали, что именно следует делать.
Прежде всего, они разъехались по своим домам и разослали по электронной почте заявление в крупнейшие мировые информационные агентства. Это был подробный отчёт о случившемся за последнее время - об уменьшенном в сорок раз неведомыми силами мальчике, о "Пятом Рейхе", расположенном в недрах непроходимой части Кордильер и, наконец, о злодейском перевороте, совершенном майором Мракобесовым и его Секретным отделом минувшей ночью в Санкт-Петербурге.
Послание было запрограммировано таким образом, что могло появиться на экранах только завтра в полдень. Если же до этого времени всё удастся уладить своими силами, последует сигнал отмены, и сор не придётся выносить из избы.
Затем они встретились с полковником Громыхайло и попытались разъяснить ему суть происходящего, тщательно избегая мистических элементов в своём рассказе, но даже скупые факты не произвели на Ивана Сидоровича должного впечатления.
– Фантазёры вы, молодые люди, ох какие фантазёры, - говорил он добродушно.
– Ну приболел немножко Михал Михалыч, с кем не бывает. Доживёте до его возраста, я ещё на вас посмотрю. Мракобесова этого никто не любит, я его сам не люблю, только по уставу он замещает Потапова в случаях, предусмотренных и так далее. Он, а не вы и не я, нам бы нам того не хотелось. Такие вот дела. Выздоровеет командир и опять вернется на работу. А Мракобесов, стало быть, ему нужен, коли он его держит. У меня к вам одна просьба, дети мои: не болтайте больше никому о том, что вы мне рассказали. Фантазия у вас богатая, а город иностранцами битком набит; вся эта гадость разнесётся в одно мгновение. Если губернатор узнает, не сносить нам головы.
Яблочкин и Мушкина отдали честь и вышли.
Теперь им следовало действовать, полагаясь только на себя.
Далеко заполночь, когда в здании Управления остались только новые начальники отделов, дежурному офицеру показалось, что одно из окон первого этажа с легким скрипом растворилось настежь. Пробежал сквозняк, хлопнула рама и снова сделалось тихо. С недовольным ворчанием поминая нерадивую уборщицу, офицер задвинул шпингалеты и снова занял своё место за перегородкой.
Однако не успел он развернуть газету "Хроника Олимпиады", как в двух шагах от него два раза скрипнула одна и та же половица, а газета в руках всколыхнулась. Дежурный офицер был готов поклясться, что в эту секунду до него донесся чуть заметный запах мужского лосьона для бритья и женского дезодоранта.