Игра в послушание
Шрифт:
В тот же миг ему обожгло бедро, и кровь брызнула из вены, затем живот, шею, спину, лицо, затылок, ступни, уши... Он начал страшно и непрерывно орать, зажимая пальцами то одну, то другую рану, понимая, что может истечь насмерть.
На шум прибежал дежурный офицер, ахнул и убежал за аптечкой.
Тугие повязки и пластырь умерили кровотечение. Мракобесов остался жив и даже не потерял сознание. Теперь ему было необходимо спуститься в Секретный отдел, где хранились его снадобья, но он не мог передвигаться самостоятельно,
– Срочно...
– проговорил Мракобесов ослабшим голосом.
– Срочно вызовите Курослепова.
Не прошло и четверти часа, как поднятый с кровати секретарь уже хлопотал вокруг своего патрона:
– Ах какая неприятность! Какая же сволочь это сделала? Быстрее, быстрее надо найти его...
– Никого не надо искать, болван, - Мракобесов наконец сообразил, что на самом деле происходит.
– Он просто выкрал мою собственную фантомную куклу... А теперь втыкает в неё иголки. Простые, без яда и без заговора. Помоги мне.
– Так значит, этот фраер просто лопух, а, патрон?
– рыжий секретарь поволочил на себе грузное тело начальника.
– А что если этот пижон просто-напросто возьмёт и отрежет вам голову?.. Ой! патрон. простите, простите меня, я хотел сказать, что отрежет не вам, а этой чертовой кукле... то есть...
– Кретин. Если он разрежет или расплавит фигурку, она потеряет силу, простонал Мракобесов; четырнадцать рассредоточенных по всему телу ран причиняли ему страшную, невыносимую боль.
– Но раны-то, раны, они останутся на мне!..
– А как он туда пролез? Как он вообще узнал? Эй, дежурный!
– Курослепов окликнул дежурного офицера, находившегося на своём месте за перегородкой, и тот подбежал, чтобы подсобить.
– Кто-нибудь был здесь после...
– После двух часов ночи, - выдавил из себя Мракобесов, припомнив время, когда он поднялся из Секретного отдела и лег спать.
– Нет, никого не было, - уверенно сказал дежурный.
– Ну как же не было, как же не было!
– начал наскакивать на него Курослепов.
– Как же не было, если кто-то был!
– Я, товарищи, пока ещё не слепой и не глухой, а также не имею привычки спать на посту, - обиделся дежурный офицер.
– Мимо меня и мышь не проскочит, не то что человек, если только он не привидение или не невидимка.
– Что!!?
– дернулся всем телом и застонал Мракобесов.
– Невидимка! Это они! Они так и не сдали спецкомбинезоны!
– Кто? Кто они? Скажите, патрон, о ком это вы, а, скажите...
– Это они, Яблочкин и Мушкина! Они обманули!
Дежурный офицер почесал затылок:
– Час назад вроде бы лифт поднимался... или показалось.
– Что?!!
– Я полагал, кто-то из ваших...
Мракобесов слабо потянулся к дежурному, чтобы своим желтым ногтем проткнуть ему глаз, но промахнулся, и они,
Спустившись в кабинет, Мракобесов нащупал кнопку, сдвинул шкаф и, шумно дыша, протиснулся в щель. Голова его плохо соображала и он, забыв про несколько ступенек, с воем затравленного зверя повалился на каменный пол, изрезав ладони осколками стекла.
– Свет!..
– выдохнул он.
Газовые рожки не горели; Курослепов начал зажигать свечи, и глазам заговорщиков предстал погром, учинённый лейтенантом Яблочкиным и курсантом Мушкиной. Чаша с жертвенной кровью была опрокинута, лежавшие на её дне фигурки расплавлены, склянки со снадобьями рассыпаны или разбиты.
Неожиданно Мракобесов издал радостный возглас. Курослепов обернулся и увидел в его руках истыканную иглами восковую фигурку.
– Она здесь! Они не взяли её! Бери, бери скорее...
– он протянул куклу секретарю.
– Осторожно, иголки... Теперь скорее, скорее... только очень осторожно... вынимай их!
Курослепов понял, осторожно, словно кактус, взял фигурку и, покручивая, вытащил из холодного, затвердевшего в прохладе воска первую иглу, торчащую прямо из темечка.
Мракобесов схватился за голову и заорал.
Не желая долго мучить своего патрона, секретарь, не дав ему произнести и слова, начал быстро выдёргивать иголки из лица, туловища, ног и рук восковой куклы.
Потеряв способность кричать, Мракобесов, слабо попискивая, дрожал, подёргивался и катался по полу, словно в приступе эпилепсии.
Когда все было кончено, он долго лежал на спине мокрый от пота и крови, с широко открытыми глазами и тяжело, шумно хрипел.
– Иголки... надо было... разогреть...
– сумел он выговорить через некоторое время.
– Так вы бы сказали раньше, - начал как всегда многословно и бестолково оправдываться Курослепов.
– Как я мог знать, что нужно греть иголки? Вы мне сказали: скорее вынимай их, а я так и сделал, патрон, ведь верно? Вы же не сказали мне, что иголки надо греть? А если бы вы...
– Тихо... молчи... Запали огонь. Сожги её.
– А вам не будет... То есть, я хотел сказать, что не вам, а этой... то есть...
– Молчи.
Курослепов пожал плечами, фыркнул, бросил фигурку в быстро раскалившийся тигелёк и смущённо захлопал длинными руками по бокам. Воск вспыхнул и затрещал.
– Теперь пошли отсюда.
Не с первого раза, с неимоверным трудом, Курослепов помог патрону подняться с пола, и они вместе протиснулись в кабинет.
Мракобесов сел за свой стол, повалился, было, на него грудью, но оперся руками и , дрожа от напряжения, отжался и перевалил свою обессиленную тушу на спинку кресла. Отдышавшись, выдвинул верхний ящик стола, пошарил внутри него руками, но искомого предмета не обнаружил.