Игра в послушание
Шрифт:
– Вот так, дорогой мой Авраам Люцеферович... или Елена Мироновна?.. Ах нет! простите великодушно! что я говорю! Ваше Величество, господин Президент, император Всея Руси - именно так к вам теперь следует обращаться! Удобно ли вам? Скоро, скоро, не пройдет и недели, как вы уже станете самым законнейшим, самым легитимнейшим приемником нашего властителя... Тот никуда не годится. Он плохой президент. Он скончается прямо на трибунах от излишней эмоциональности. Он успеет отдать перед смертью одно единственное распоряжение - о временной передаче тебе всех своих властных полномочий. А что может быть более постоянным, чем
Мракобесов поправил корону на голове приемника и отвесил ему церемонный поклон. Затем достал с полок банки, наполненные сушёными снадобьями и стал бросать щепотки в бурлящую жидкость, которая закипела с удвоенной силой. Пробормотал заговор, задул свечи и вышел. Газовые рожки погасли.
Едва шкаф задвинулся, Яблочкин и Мушкина включили фонарики, шагнули к стене и осмотрели поверхность, которой коснулась рука Мракобесова перед тем, как открыть себе изнутри проход в кабинет.
– Вот она!
– Мушкина указала на чуть заметную каплю, одну и многих, поблёскивавших на щербатой каменной поверхности.
– Не трогайте! Это стекло, кнопка. Теперь мы знаем, как выбраться отсюда.
Мушкина просунула руку себе под комбинезон, вырвала откуда-то кусочек белой нитки и повесила этот кусочек на стену рядом с каплей:
– Теперь мы её не потеряем.
Невидимки приблизились к дьявольскому "алтарю" и зажгли свечи. В отблесках пламени физиономия восковой фигурки Мракобесова, казалось, самодовольно улыбается; "генерал Потапов" изображал из себя последнюю степень изнеможения, а "губернатор" пока ещё был только неприятно удивлён происходящим.
Мушкина попросила у Яблочкина зажигалку.
– Что вы хотите делать?
– Прежде всего избавить Михал Михалыча от страданий, если он ещё жив.
Чиркнув зажигалкой, Мушкина слегка нагрела торчащую в груди фигурки Потапова иглу и легко вынула её из воска.
– Позвольте я облегчу страдания губернатора, - вызвался Яблочкин.
– Потерпит.
Одну за другой, Мушкина вынула все тринадцать отравленных иголок из рук, ног, тела и головы "Потапова". После этого она сама облегчила страдания губернатора.
– Теперь нужно промыть им раны. Там в углу есть кран; возьмите ведро и наберите воды.
Яблочкин наполнил ведро, а Мушкина погрузила фигурки в воду и хорошенько прополоскала, промывая отравленные раны-дырочки.
– Я думаю, что эти куклы совсем следует уничтожить, - предложил Яблочкин.
– Кто знает, как ещё могут повернуться дела в ближайшие часы.
– Пожалуйста без упаднических настроений. Но вы правы: здесь вообще всё нужно уничтожить, как бы и что бы ни повернулось. Только вот этого оставим.
Мушкина щелчком сбила корону с "императора Всея Руси" Мракобесова, ссадила его с трона, а потом они вместе с Яблочкиным, испытывая садистское удовольствие, воткнули в него все извлечённые из других фигурок иголки. Они были готовы поклясться, что фигурка Мракобесова издавала пронзительный крысиный писк.
Затем Яблочкин развёл огонь в маленькой плавильной печи,
Как только фигурки расплавились, воск остудили холодной водой, и Мушкина выдавила пальцем на его ещё мягкой поверхности крест. Скороговоркой прошептала молитву, трижды перекрестилась. Глядя на неё, Яблочкин тоже перекрестился, но неправильно.
– Вы верующая?
– спросил он с уважением.
– Как видите.
– Вообще-то я тоже, - Яблочкин почувствовал себя неловко, - только не всегда соблюдаю эти... посты и обряды...
– Дело не в обрядах. Пойдемте отсюда.
Невидимки задули свечи, осветили стену фонариком, нашли белую нитку и стеклянную кнопку. От лёгкого прикосновения к ней шкаф с бронированной стенкой послушно отъехал в сторону, образовав проход в кабинет Мракобесова.
В Управлении было пусто, дежурный офицер клевал носом за своей перегородкой. Яблочкин и Мушкина прошли мимо него на цыпочках, скрипнув одной и той же половицей, сдвинули оконные шпингалеты и выпрыгнули на улицу. Уже светало. Теперь - забрать детей у Татьяны Сергеевны, навестить в больнице генерала Потапова и подробно во всём перед ним отчитаться.
9
Генерал Потапов шевелит пальцами ног.
Беспрецедентный случай в медицинской практике.
Шаги и голоса
Этой ночью генералу Потапову час от часу становилось хуже. Его внутренние органы жизнедеятельности, такие как печень, почки, лёгкие, желудок и, наконец, сердце - полностью отказали и были подключены к искусственным приборам. Тело парализовал обширный инсульт, голова, поражённая воспалением мозга, в редкие минуты пробуждения зверски болела. После полуночи консилиум врачей решил делать безотлагательную операцию на мозг, чтобы попытаться хоть немного продлить жизнь этого безнадёжного больного. Светило медицинской науки академик Штакеншнейдер-Вано принял решение лично участвовать в операции, хотя знал наверняка, что после наркоза больной уже больше не очнётся.
Для осуществления операции на мозг требовалось вскрытие черепной коробки, иначе говоря, трепанация, и для этого голову Потапова обрили наголо. Его уложили на ярко освещённый операционный стол, окружили сплошной стеной из людей в белых халатах, и анестезиолог поднёс к его лицу маску, шипящую снотворным газом.
Неожиданно академику померещилось что-то странное.
– Погодите, - отвел он маску от лица больного.
– Вы видели?
Десять пар глаз над марлевыми повязками вопросительно на него посмотрели.
– У него шевельнулись пальцы на руке.
– Это невозможно, - возразил старший хирург.
– Его тело парализовано.
Однако в следующую секунду послышался слабый характерный звук, все медленно повернули головы и увидели, как пальцы ног генерала Потапова энергично зашевелились, будто разминаясь после долгого сна. Затем с противоположной стороны операционного стола раздался слабый стон.
– Убрать маску!
– приказал хирург.
– У него работает печень, - неуверенно сказал кто-то из белых халатов.