Игра в послушание

Карлов Борис

Вскоре в дверь постучал посыльный, вручил билеты на теплоход "Пушкин" и удалился, ошарашенный невиданными чаевыми (Карл совершенно не ориентировался в расчётах деньгами). Затем посыльный поднялся этажом выше и вручил три билета на тот же рейс другому немцу, который отсчитал ему не пятьсот, а принятые везде десять процентов чаевых.

Ближе к вечеру, когда всё было готово к отъезду, а Шульц более или менее успокоил свои нервы, в номере раздался телефонный звонок.

– Да, - равнодушно произнёс Карл, полагая,

что его беспокоит кто-нибудь из обслуживавшего персонала.

– Гутен абенд, майне кляйне ангел, - послышался в трубке низкий, развратный женский голос, и по всему организму Ангелриппера прокатилась волна сладостной истомы.

– Это вы, моя госпожа...
– прошептал он восторженно, однако сразу осёкся и взглянул на Шульца. Но тот преспокойно посапывал в кресле, утомленный переизбытком впечатлений.

– Какие планы на вечер, цыпленок?

– Елена Мироновна, - зашептал Карл, прикрываясь ладонью, - я сейчас не совсем один... со мной человек... что-то вроде слуги.

Елена Мироновна засмеялась басом:

– Что-то вроде слуги? У вас?

– Нет, нет, совсем не в этом смысле. Просто секретарь.

– А если я хочу, чтобы вы были секретарь? И слуга? И любовник?..

– У нас билет на-а теплоход, - в середине фразы у Карла от волнения перехватило дыхание.

– Каюта на теплоходе - не самое плохое место для встречи.

Карл начал кусать губы, он колебался. Не сможет ли его тайная страсть помешать выполнению задания?.. Спустя четыре секунды страсть победила, и он произнёс срывающимся голосом:

– Хорошо, записывайте...

Записав рейс и номер каюты, Мракобесов нажал сброс и прошептал:

– Гут, хорошо. Я уеду вместе с ним из России. С ним или вместо него. Настало время предстать воочию перед товарищем Гитлером.

И стоящая перед зеркалом дородная "вдова", одетая в чёрное траурное платье, опустила на лицо вуаль.

5

Встреча.

Фриц Диц смотрит в воду, дети трусят.

Дикое стечение обстоятельств

В назначенное время теплоход "Пушкин" отошёл от причала и неторопливо двинулся вверх по Неве, пересекая Петербург от стрелки Васильевского острова до его восточной границы. В динамиках увлечённо тараторил экскурсовод, пассажиры собрались на палубах, глядя по сторонам.

Карл повернул регулятор громкости до нуля. Минут пятнадцать он и Шульц сидели молча на своих койках, напряженно вытянув спины, глядя перед собой и слушая мерное двигателей под еле слышный тревожный аккомпанемент позвякивающих на столе пустых стаканов. Потом Шульц вытер о штаны взмокшие ладони, облизал сухие губы и открыл рот, чтобы попросить глоток шнапса... Но в этот момент в дверь негромко, по-особенному, постучали.

– Херайн!
– отозвался Карл и нащупал в кармане рукоятку пистолета. Войдите!

Дверь медленно приоткрылась, показалось

что-то большое, тёмное и неопределённое.

– Гутен абенд, - произнесла расплывчатая фигура, и Карл узнал этот томный, низкий голос.

– О, майн гот! Это вы!
– он сделал рефлекторное движение навстречу.

Мракобесов прикрыл за собой дверь и откинул вуаль. Его лицо было столь искусно загримировано, а свет из иллюминатора столь неярок, что даже самый опытный взгляд не заметил бы в этом лице ничего необычного за исключением, разве что, его чрезмерной одутловатости.

– Но мне кажется, я не вовремя, - Елена Мироновна окинула высокомерным взглядом Шульца.
– Для троих здесь слишком мало места...

– Да-да, конечно, - засуетился Карл.
– Вот, Шульц, возьми деньги. Иди в ресторан, посиди там, пока я тебя не позову.

Шульц схватил деньги и моментально испарился.

– Он найдёт выпивку по запаху, - конфузливо улыбнулся Карл, обеими руками взяв затянутую в перчатку пухлую руку Елены Мироновны и покрывая её поцелуями.
– Этот ваш новый образ... я поражён... какая изысканная фантазия...

– Но-но, довольно, - дама властно шлёпнула партнера по щеке.
– Это всё потом. Сначала поговорим о деле. Начну с главного. Господин Ангелриппер, имею честь довести до вашего сведения, что с некоторых пор я работаю непосредственно с Адольфом Алоизовичем во славу и победу Пятого Рейха.

Маринка и Славик стояли у перил нижней палубы и слушали голос экскурсовода. Фриц Диц смотрел в тёмную воду за бортом и ничего не слышал. Дети видели его таким впервые - с небритым лицом и растрёпанными волосами. Одежда на нём была та же самая, в которой он прилетел из Америки, а затем провалялся весь день на кровати.

– Наверное, ему здорово влетело, - шепнула Маринка на ухо Славику.
– Он должен был ходить нянькой за этим Куртом, а сам куда-то улетел перед самым открытием. Как ты думаешь, он знает, что это мы тогда... ну, были с ним в ресторане?

– Я думаю, что знает, - Славик покосился на Дица.
– Только виду не подает. Зря мы Потапову не сказали, что уплываем, он бы нам охрану приставил. Чтобы маячил поблизости человек в штатском... Так, на всякий случай,

– Ты думаешь, он...
– Маринка прикусила губу.

– Как нефиг делать. Вполне может шлёпнуть обоих из мести; не зря он так уговаривал ехать. Думаешь, нужна ему эта экскурсия?..

– Тьфу ты! Типун тебе на язык!

– Ладно, это я так, попугать тебя хотел. Ты есть хочешь?

– Вообще-то я дома хорошо пообедала. Если только попить чего-нибудь.

– Ты ему намекни, питание путёвкой предусмотрено.

– Вот иди и намекни. А я тебе свою пайку уступлю.

Славик покосился на немца и медленно, с опаской, к нему приблизился.