Игра в послушание

Карлов Борис

Шумная вакханалия, способная вызвать панику в квартале, продолжалась не более минуты: проводку замкнуло, из гигантских стен-колонок пошёл едкий дым.

Стало тихо.

И в этой тишине во входной двери защёлкал замок.

Словно застигнутые врасплох школьники, все замерли в разных позах, испуганно глядя друг на друга.

– Пора сматываться, мальчики и девочки, - сказал джокер.

Отталкивая друг друга, достоинства и недостатки смешались в кучу, зависли в воздухе, и их всех, словно дымок, затянуло в настенные часы, стрелки которых начали вдруг вращаться

в обратную сторону, всё быстрее и быстрее...

Залетавший последним "д"Артаньян" кончиком шпаги растворил дверцу клетки, и Петю тоже затянуло в часы, закрутило в шестернях, завертело куда-то в чёрную воронку, и он потерял сознание.

______________

Петя открыл глаза, сидя на самом краешке карниза шестого этажа, рядом с окном любителя рыбалки. Он осторожно отполз, прижался спиною к стене и поднялся на ноги.

Ощупав себя, он с приятным удивлением убедился, что его талия и щёки, в последние дни уже мало чем отличавшиеся от талии и щёк хомяка Гриши, снова приняли свои прежние здоровые формы. Во всём теле ощущалась привычная лёгкость, а из головы словно продули тягучий сгусток сонной лени.

В ближайшем окне послышался треск и сопение. Петя вспомнил про "Кашалот" и вредного мальчишку. "Так вот что значит "вернуть на четырнадцатую позицию", - догадался он.
– А фишка это я и есть. Что ж, надо быть осмотрительнее, двигая собою в такой игре..."

Задержавшись у окна собиравшегося на дачу художника Бекетова и подмигнув равнодушно смотревшему на него хомяку, Петя двинулся по карнизу дальше.

Глава четвёртая: ОЖИВШАЯ МУМИЯ

1

Богатая квартира.

Один разговор бестолковый и несколько

подозрительных. Замышляются тёмные делишки

Петя двинулся по карнизу дальше. Вот ещё новости: решётка на окне шестого этажа. Кто-то очень боится, чтобы не залезли воры. Интересно, телефон там имеется?

Квартира действительно приличная, можно сказать, богатая. Старинная резная мебель, по стенам картины, на полу ковёр, разные антикварные безделушки. На бюро с письменными принадлежностями стоит телефон. Ага.

С подоконника Петя перепрыгнул на обтянутый зелёным сукном ломберный столик, потом на бюро и - к телефону. Приподнявшись на цыпочки, дотянулся до трубки кончиками пальцев. Конечно, даже глупо пытаться сдвинуть с места такую громадину. Если только... карандашом. Который сам по себе огромен, словно телеграфный столб.

Но вот всё получилось. Трубка загремела вниз и пронзительно загудела. Отлично, осталось только набрать номер.

Петя забрался на аппарат и встал на кнопку. Кнопка под его весом плавно просела, гудение в трубке прекратилось. Ещё шесть нажатий. Послышались протяжные гудки, а затем взволнованный голос Славика Подерёзкина:

– Алло! Алло! Петя, Огоньков, это ты?..

Петя спрыгнул на стол и подбежал к той части трубки, в которую обычно говорят.

– Да! это я!
– крикнул он в одну из дырочек.

Из трубки, с того конца, который обычно подносят к уху, послышался вздох облегчения. Затем Славик сказал в сторону: "Это он, всё в порядке" и зашептал в трубку:

–

Где ты сейчас? Где ты находишься?

– Не знаю, в какой-то квартире.

– Адрес, адрес давай, мы сейчас приедем!

– Да я ведь адреса не знаю, где-то в районе Охтинского моста...

– Попал пальцем в небо.

Трубку выхватила Маринка Корзинкина:

– Петя! Петя! Ты где? Тебя родители ищут, мы не знаем, что говорить!

Трубка снова оказалась в руках у Славика:

– Может быть, из окна что-то видно? Особые приметы...

– Ладно, посмотрю какие-нибудь квитанции. А что родители?

– Ты понимаешь, все телефоны оборвали. Какие-то нервные родители попались. Надо им ещё одну записку прислать.

– Записка не поможет...

– Когда инопланетяне снова выйдут на связь, попытайся вытянуть из них как можно больше технической информации, в особенности что касается принципиально новых типов...

В прихожей защелкал замок входной двери, и Петя крикнул:

– Кто-то идёт, я перезвоню!

– Петя! не отчаивайся! мы с тобой!
– пискнула напоследок Маринка Корзинкина, и в трубке засигналили отрывистые гудки.

Заскрипел паркет, Петя мотнулся в одну сторону, в другую и, не найдя ничего лучшего, забрался в стоявшую поблизости бронзовую чернильницу. Прижал к лицу нижний край рубашки, стараясь не дышать пылью, и затаился.

В комнату вошёл пожилой мужчина профессорского вида. На нем были прямоугольной формы очки и аккуратная бородка с проседью. Он увидел брошенную возле аппарата гудящую трубку и быстро огляделся. Подёргал на прочность прутья оконной решетки. Проверил другие комнаты. Осмотрел через лупу замок входной двери. Снова прошёл по всем комнатам, хлопая дверцами шкафов, выдвигая ящики и заглядывая под кровати. Постоял в раздумье у телефонного аппарата, взял трубку, нажал на сброс и кнопку повтора последнего номера. В комнате опять послышался голос Славика Подберёзкина:

– Алло! Алло!

– Алло, это с коммутатора беспокоят, - заговорил мужчина торопливым, деловым тоном.
– Норильск вызывали? Как не вы? А номер телефончика у вас какой? Хорошо, проверим, извините, если ошибочка вышла...

Начиркав на бумажке цифры, мужчина достал из золотого портсигара папироску, прикурил и некоторое время стоял в раздумье у окна, пуская дым. Закрыл окно, нажал кнопку громкой связи и набрал чей-то номер.

– Горохов?

– Пётр Эрнестович, это вы? Что-нибудь случилось?
– взволнованно отозвался некто Горохов.

– Случилось, случилось. Кто-то здесь был. Навёл шмон, да так аккуратно, что даже я ничего не могу понять.

– Так может, некого и не было? А, профессор?

– Попридержи язык, идиот. Кто-то звонил с моего телефона.

– Правда? А куда?

– Вот и проверь, куда. Зайди за Вовчиком и наведайтесь туда. Так, ненавязчиво. Газ, водопровод... Запиши номерок.

– Записал. А это случайно не менты?

– Не каркай. Менты бы повязали. Я не международный шпион, чтобы за мною следить. Я вор, понял? И ты вор. Делай, что говорю.