Игра в «Потрошителя»
Шрифт:
— А пациенты?
— Бога ради, никто не умрет без магнитов и ароматерапии! Прости, я не хотел тебя обидеть, я знаю, как важна твоя работа, — но почему ты не можешь позволить себе несколько дней отдыха? Я столько сил приложу, Инди, что ты сама в меня влюбишься и станешь умолять поскорей пожениться, — улыбнулся Келлер.
— Если дойдет до такого, тогда и вручишь мне это, — ответила Индиана и вернула ему коробочку от Bvlgari, даже не открыв.
Март
Пятница, 2 марта
Аманда дожидалась отца в крохотном кабинете его ассистентки, стены которого были увешаны фотографиями Петры Хорр в белой пижаме с черным поясом — ее выступления
Приехав в какое-нибудь местечко, Петра искала бар, уверенная, что даже в самом бедном и захолустном селении таковой найдется; садилась у стойки и смаковала единственную кружку пива. Вскоре какой-нибудь мужчина — или даже несколько — подходил к ней с недвусмысленными намерениями; она же, если не попадался кто-нибудь по-настоящему неотразимый, что случалось очень редко, отговаривалась тем, что она лесбиянка, и тут же вызывала самого мощного на рукопашный бой. Правила простые: разрешается все, кроме использования любого оружия. Образовывался кружок, делались ставки; все выходили во двор или в какой-нибудь тихий закоулок, где Петра снимала кожаную куртку, разминала под грубый мужской хохот свои детские ручки и ножки и объявляла, что пора начинать. Сначала мужчина попросту пер на нее, уверенный в себе, широко улыбаясь, но замечал вскоре, что девушка смеется над ним, ускользая, будто ласка. Тогда он терял терпение и, подстегиваемый насмешками зрителей, начинал драться всерьез, размахивая тяжелыми кулаками. Поскольку в намерения Петры входило дать публике спектакль, все честь по чести, чтобы никто не ушел разочарованным, она какое-то время играла с нападавшим, как тореадор с быком, уворачиваясь от ударов, выматывая соперника, и наконец, когда он, обливаясь потом, впадал уже в нешуточную ярость, применяла один из своих коронных приемов, и здоровяк падал на землю, увлекаемый силой собственного веса и натиска. Окруженная почтительным изумлением, она собирала ставки, надевала куртку и шлем, садилась на мотоцикл и пулей вылетала из селения, не дожидаясь, пока повергнутый боец оправится от унижения и бросится в погоню. За один бой она могла заработать двести — триста долларов, этого хватало на пару недель.
В Сан-Франциско она вернулась с новоиспеченным мужем на заднем сиденье мотоцикла, нежным, смазливым наркоманом; они поселились в убогом пансионе, и Петра начала работать где придется, а муж играл на гитаре в парках и тратил то, что она зарабатывала. Ей было двадцать четыре года, когда муж ее бросил, и двадцать пять, когда она получила место офисной служащей в департаменте полиции, после того как одолела Боба Мартина тем же способом, который довела до совершенства за время своих скитаний.
Дело было так: в баре «Камелот», где полицейские собирались после дежурства немного расслабиться, опрокинув пару стаканчиков, клиентура была настолько постоянная, что всякое новое лицо привлекало внимание, что уж говорить о заносчивой девчонке. Бармен заподозрил, что она несовершеннолетняя, и не хотел наливать пива, пока девчонка не покажет удостоверение личности. Петра взяла бутылку и повернулась к Мартину и прочим, которые ее оглядывали с ног до головы критическим оком. «Что смотрите? Хотите что-то у меня купить?» — спросила Петра. Потом устроила так, чтобы спровоцировать на бой самого удалого, как она потом сама говорила, и таковым, по всеобщему согласию, оказался Боб Мартин, но на этот раз ей не удалось подбить мужчин на то, чтобы сделать ставки: это было противозаконно и они не хотели рисковать послужным списком, так
— У папы с Айани связь? — спросила у нее Аманда.
— Откуда мне знать! Спроси у него сама.
— Он не признается, но глаза блестят при каждом ее упоминании. Айани мне нравится куда больше, чем Полячка, хотя я не думаю, что из нее выйдет хорошая мачеха. Ты ее знаешь?
— Она приходила сюда пару раз делать заявление: красивая, ничего не скажешь, но я не знаю, как твой папа с ней управится. У Айани дорогостоящие вкусы, она — сложная натура. А твоему папе нужна женщина простая, которая любила бы его и не доставляла проблем.
— Такая, как ты?
— Не наглей. Мои отношения с инспектором — строго профессиональные.
— Как жаль! Я бы ничего не имела против того, чтобы ты стала моей мачехой, Петра. Сменим тему: ты поговорила с Ингрид Данн?
— Поговорила, но дело дохлое. Если она позволит тебе присутствовать на вскрытии, твой папа ее разорвет на куски.
— А зачем ему знать?
— Не вмешивай в это меня, сама все устраивай с Ингрид.
— По крайней мере, ты могла бы достать для меня копии отчетов о вскрытии Ричарда Эштона и Рэйчел Розен.
— Твой дед уже видел их.
— От него ускользает самое основное, я бы хотела их видеть собственными глазами. Ты не знаешь, будут ли делать анализы ДНК?
— Только Эштона. Если дети смогут доказать, что Айани укокошила мужа, им достанутся денежки. Что касается Розен, оказывается, она скопила триста тысяч долларов, но завещала их не сыну, а «ангелам-хранителям».
— Это еще кто такие?
— Организация, не ставящая целью обогащение. Эти добровольцы патрулируют улицы, предотвращая преступления. Движение началось в Нью-Йорке в конце семидесятых, когда по улицам было просто небезопасно ходить. Они сотрудничают с полицией, ходят в униформе, в красных куртках и беретах, могут задерживать подозрительных лиц, но не имеют права носить оружие. Теперь такие «ангелы-хранители» имеются и в других странах и, кроме патрулирования, занимаются молодежным образованием, открывают мастерские, чтобы предотвращать преступность.
— Судья хочет поддержать группу, борющуюся с преступностью, — это нормально, — пожала плечами Аманда.
— Да, но сына постигло разочарование. Его больше опечалила потеря наследства, чем убийство матери. У него твердое алиби, мы проверяли: всю неделю он провел в деловой поездке.
— Может быть, он нанял кого-то, чтобы кокнуть ее. Они ведь не ладили, так?
— Подобные вещи, Аманда, случаются в Италии. В Калифорнии никто не убивает мать только потому, что не ладит с ней. Относительно Константе: ожоги паяльником, которые на первый взгляд ничего не значили, при фотографическом увеличении оказались буквами.
— Какими?
— «Ф» и «А». Мы до сих пор не нашли этому объяснения.
— Объяснение должно быть, Петра. В каждом из этих дел преступник оставил знак или послание. Дней десять назад я говорила папе, но он меня не слушает: перед нами — серийный убийца.
— Он еще как тебя слушает, Аманда. Он весь департамент заставил искать связь между преступлениями.
Воскресенье, 4 марта
Каждый первый понедельник месяца, даже если эти выходные Аманда и проводила у отца, она неизменно посвящала час разбору немудрящей бухгалтерии матери. Ноутбук Индианы служил ей уже шесть лет, пора было его модернизировать или купить новый, но хозяйка относилась к нему как к своего рода амулету и собиралась пользоваться им, пока он не умрет естественной смертью, хотя в последнее время машина и доставляла ей неприятности. Внезапно, без какого-либо объяснения, на экране всплывали одна за другой сцены соитий и пыток, много нагой плоти, много усилий и терзаний, и не было в этом ничего приятного для взгляда. Индиана тотчас же закрывала эти переворачивающие душу образы, но проблема повторялась так часто, что она в конце концов дала имя извращенцу, который проник в ее жесткий диск или входил через окна, вторгаясь в содержимое ее ноутбука: она назвала его маркиз де Сад.